"Четыре года ждал свадьбы" - Михаил Полицеймако

Михаил Полицеймако перед женитьбой на Ларисе женился на другой.
20 Июля 2008
Фото: Алла Занимонец

«Я сыграл больше чем в сорока фильмах, занят в девяти антрепризных спектаклях, но как артиста меня знают немногие. Когда вел кулинарное шоу на телевидении, люди ко мне подходили на улице и говорили: «Вы отличный повар!» — а теперь частенько слышу: «Какой вы интересный боксер!» — смеется Михаил Полицеймако, он же Колотушка — один из бойцов проекта Первого канала «Король ринга».

— Михаил, признайтесь, вы отправились на ринг ради славы?

— Скажите еще — ради приза! Хочется, конечно, победить, но понимаю, что соперники достались подготовленные, так что пока просто радуюсь — жив еще и здоров! А о популярности я вообще никогда не задумывался. Когда был маленьким и на улице прохожие кидались к моему отцу за автографами (отец Михаила — популярный актер Семен Фарада. — Прим. ред.), принимал это как данность: папа же работает артистом и много снимается, конечно, его узнают. Но мне это не особо нравилось. Однажды вместо того, чтобы со мной погулять, отец час раздавал автографы. Дело было в Коктебеле, на нас неслась толпа разгоряченных молодцов. Тогда там было обычным делом устраивать разборки между москвичами, харьковчанами и киевлянами. Так вот, несутся на нас люди и кричат: «Киевлян видели?» Папа отвечает: «Не видели». Они побежали дальше,
вдруг остановились как вкопанные: «Э!

Артист? Дай автограф!» — и папа долго расписывался на их майках… Но его популярность соответствовала затраченным усилиям. А то ведь как бывает: снимешься в какой-нибудь фигне — и тут же шквал звонков с просьбами об интервью, люди на улице прохода не дают. Выпустишь же хороший спектакль — затишье. Театралов ведь намного меньше, чем телезрителей. Это я о своем собственном опыте… А что касается «Короля ринга», так это для меня испытание на прочность. Приходишь иной раз на тренировку, сил нет не то чтобы по груше ударить, а просто шнурок на борцовке завязать. В идеале, когда участвуешь в подобного рода состязаниях, надо держать спортивный режим: поспать, поесть, потренироваться, снова поспать, поесть… А у нас, артистов, свой график: прилетел с гастролей и бегом в спортивный зал, вечером — спектакль, утром — тренировка и съемки.

Совмещать все это трудно. К тому же в октябре у меня родилась дочь. Жена моя — золото, позволяет высыпаться, но все же нагрузки даются непросто. Но, признаться, когда еще прошлой осенью мне предложили стать участником «Короля ринга», сразу согласился не раздумывая. Это же реальные мужские состязания, а не гламурная попса, когда надо спеть или станцевать, в общем, сделать то, что любой второкурсник театрального исполнит с блеском. Тут все пашут как лоси. Таранда в свои 47 лет себя не жалеет. Локти и нос у него сильно травмированы, а ему хоть бы хны. Мне, 32-летнему, грех жаловаться, хотя четыре тренировки в неделю нелегко выдерживать. Курение виновато да лишний вес: 104 кг при росте 178 см — многовато… Мой тренер Марк Ионович Мельцер говорит, что я постоянно ношу с собой сильно набитый рюкзак.

Скинуть бы еще килограммов пятнадцать. Но, как говорится, был бы стимул. Когда я окончил РАТИ и уже несколько лет играл на сцене РАМТа, мы готовили к постановке «Ромео и Джульетту». Я играл Бенволио. Режиссер Миша Шевчук, чемпион Москвы по пятиборью, сделал интересную трактовку: в спектакле очень много физических упражнений. А мы, актеры, все люди ленивые, курящие. На первой репетиции он скомандовал: «Упор лежа!» Мы все хором, держа в руках стаканы с кофе: «Че?» — «Упор лежа, я сказал, и двести раз отжаться!» Первые два месяца стали для меня сущим адом. Похудел на двадцать пять килограммов! При этом жрал все подряд. Тогда и понял: главное — иметь стимул. Тупо худеть, сидя на диетах, — это издевательство над организмом. А вот когда тебе светит, скажем, роль Гамлета — вмиг скинешь сколько нужно.

Лариса: «Когда дочка родилась, врачи сразу дали ее Мише на руки. Он смотрел на нее не отрываясь и молча плакал. Никогда не видела таких красивых мужских слез. А меня после родов охватила жуткая депрессия...»
Лариса: «Когда дочка родилась, врачи сразу дали ее Мише на руки. Он смотрел на нее не отрываясь и молча плакал. Никогда не видела таких красивых мужских слез. А меня после родов охватила жуткая депрессия...»
Фото: Алла Занимонец

Правда, эту роль мне еще никто не предлагал. Гамлет с моим лицом — это уже смешно…

— Миша, вы стали сниматься в кино с детских лет благодаря родителям? (Мама Михаила — актриса Театра на Таганке Марина Полицеймако. — Прим. ред.)

— В определенном смысле да. Первую роль я получил в восемь лет, увязавшись за отцом на съемки фильма «Что такое «Ералаш». Целыми днями торчал на площадке, наблюдал за процессом. Однажды режиссер сказал: «Чего сидишь-то? Иди сюда, будешь сниматься» — и дал мне крошечную роль. Не скажу, что меня обуял восторг, я вообще мало чему удивлялся, было просто очень интересно, да и папа рядом. Потом мы с ним вместе снялись в «Детстве Темы», где папа играл учителя французского, а я — гимназиста, в «Болотной street» и «Директории смерти».

Вообще, все мое детство прошло на съемочных площадках да за кулисами. Стоило мне узнать, что папа летит на съемки или мама — на гастроли, спрашивал: «Можно с вами?» — «Ну поехали». До сих пор отчетливо помню запах дынь на ташкентском базаре. Они были навалены огромной горой, а сверху сидел маленький человечек в чалме. Мы с мамой ходили туда каждый день и покупали по одной спелой дыне. Эх, детство вернуть бы… Мне ужас как нравилось мотаться с родителями по стране, не то что оставаться с бабушками дома, в Москве. Они постоянно строили друг другу козни и спорили по вопросам воспитания ребенка, то есть меня. Баба Ида, папина мама, всю жизнь проработала фармацевтом в московской аптеке и тщательно следила за здоровьем.

Учила меня: «Брынзу надо непременно вымочить, в ней очень много соли, а это вредно». А бабушка Женя, мамина мама, в прошлом артистка Ленконцерта и первая партнерша Менакера, была дамочкой богемной. Курила папироски, сооружала поделки из всего, что попадалось под руку, и обожала все острое — винегрет с уксусом, сыр рокфор… До сих пор мне непонятно, зачем родители решили тогда устроить себе веселую жизнь и поселить бабушек у нас. Может, для того, чтобы ребенок был под присмотром? В результате сложного обмена, объединив нашу «двушку» на «Ждановской» с питерской квартирой бабы Жени и московской — бабы Иды, мы получили эту, четырехкомнатную, у «Красных Ворот». Веселое было время. Остаться хоть на минутку одному было нереально, в нашем сумасшедшем доме всегда было полно людей, и няня моя с нами жила по полгода, и папина тетя, и мамины подруги в гости наведывались.

Жаль, что мои бабушки умерли почти одна за другой, когда я еще был маленьким. Не успел в полной мере насладиться их обществом… Прибегал из школы, бросал учебники, врал, что иду в музыкальную школу, а сам несся во двор играть в футбол до самого вечера. Что удивительно, дома меня даже не спрашивали, где я так задержался. Я рос абсолютно дворовым мальчиком. Мама все время проводила в театре, папа — на съемках, а бабушки были заняты своими делами. Однажды по какому-то поводу я, 10-летний шкет, выдал бабушке Иде тираду матом. Она была в шоке. Прибежала к родителям на кухню и закричала на идише: «Гевалт! Караул! Он знает слова на «пэ», на «бэ», на «хэ». Гевалт, ужас, я не знаю, что с ним делать!!!» А баба Женя все это философски воспринимала — ну, растет мальчик.

Особых хлопот я не доставлял, до шестого класса учился прилично, без троек. Хотя школа была сильная, с математическим уклоном. И плаванием несколько лет занимался, и музыкальную школу окончил по классу фортепиано. Прогуливал я только сольфеджио и музлитературу и вместо занятий спокойненько играл в футбол, которым был просто одержим — гонял мяч даже зимой, в валенках. Однажды произошел жуткий случай. Я играл, как обычно, в футбол и, как обычно, орал, не стесняясь в выражениях: «Ты куда бьешь? Ё-мое!» — ну и так далее. Случайно поднял глаза и увидел папу. У него такое лицо было — не передать словами! Я даже испугался. Так и смотрели несколько секунд друг на друга. Потом он развернулся и молча пошел домой. Ну, думаю, сейчас меня сдаст! Все поймут, что музыкалку я прогуливаю, и решат: «А давайте теперь будем Мишу провожать в музыкальную школу».

Но папа так ничего никому и не сказал…

— То есть воскресной порки в вашей жизни не было?

— От мамы получил, кажется, единственную серьезную взбучку лет в 12. Первый раз отмечал Новый год без родителей — с друзьями-соседями, моими ровесниками, и по незнанию смешал шампанское с водкой и вернулся домой пьяненьким. Мама тогда сильно на меня кричала. А вот папа никогда особо не реагировал на мои закидоны. Частенько его принимали за моего деда. Помню, играли с ним как-то в футбол, а прохожий похвалил: «Ну, твой дед классный футболист!» Я закричал: «Это мой папа!» Я у них с мамой появился поздно: отцу было 42 года, а маме — 38. От первого брака у нее уже рос сын, мой брат Юра. И если бы не папина настойчивость, думаю, я так и не появился бы на свет.

Мама всегда больше жила театром, чем семьей. У Любимова она сыграла все, о чем только может мечтать артистка. И до сих пор, стоит Юрию Петровичу ей позвонить, она, как бы плохо себя ни чувствовала, мчится на Таганку. Что поделаешь, гены. Ведь мой дедушка, ее отец, был очень известным актером, работал с Товстоноговым в БДТ. Когда я поступал в театральный, меня спросили: «Вы внук Виталия Павловича Полицеймако?» Фамилию папы я не взял, потому что в те годы, а я родился в 76-м, удобнее было жить с фамилией Полицеймако, чем с папиной — Фердман. Фарада — это же его псевдоним.

Я очень благодарен родителям за то, что они не стали возражать, как это часто бывает, против моего поступления в театральный институт.

Правда, мама считала, что мне стоит учиться в «Щуке», которую она сама окончила, а папа вообще устранился и не участвовал в наших дебатах, считая, что свою дорогу сын должен выбирать сам. У нас в семье так заведено: у каждого свой мир и никто в него не вмешивается. Казалось бы, родители могли попробовать настоять на том, чтобы я, поступив сразу в четыре театральных вуза, выбрал не РАТИ, а, например, «Щуку». Или чтобы уже потом, после окончания института, пробовался в лучшие московские театры, а не остался бы в Российском молодежном… Но они этого не сделали, так что шишки я набивал самостоятельно.

— Чем это Молодежный театр вам так насолил?

— Да нет, что вы! Я очень уважаю его главрежа — Алексея Владимировича Бородина.

Лариса: «Узнав, что его гражданская жена в положении, Миша приехал ко мне и сказал: «Мне придется жениться. Не хочу, чтобы мой ребенок рос незаконнорожденным...» Нам пришлось ждать Мишиного развода еще четыре года»
Лариса: «Узнав, что его гражданская жена в положении, Миша приехал ко мне и сказал: «Мне придется жениться. Не хочу, чтобы мой ребенок рос незаконнорожденным...» Нам пришлось ждать Мишиного развода еще четыре года»
Фото: Алла Занимонец

При встречах бросаюсь к нему с объятиями. Уважаю людей, которые там работают. Просто мои отношения с РАМТом не сложились — работы толком не было несколько лет. При том что занят был с утра до ночи, играл чепуху всякую, скучные роли. То молчаливого мавра — ни единой реплики, но ради искусства меня тогда всего покрасили чем-то типа морилки. То изображал одну из бочек на палубе. От своей ненужности я сходил с ума. При этом непонятно было, на что кормить семью — зарплата мизерная. Пришлось из театра уйти, и, как только это произошло, жизнь наладилась — я стал много сниматься и играть в антрепризах.

— Вы сейчас какую семью имели в виду? Кого не на что было кормить?

—Это я о своей собственной, еще первой семье. Сразу после окончания РАТИ я стал жить гражданским браком с Ольгой, своей однокурсницей.

О том периоде жизни могу сказать одно: ошибка молодости. Мы абсолютно не подходили друг другу, но почему-то жили вместе и через семь лет даже родили сына. Это семью не спасло — как только родился Никитка, мы расстались. Сын вместе со своей мамой продолжал жить с моими родителями, а я стал снимать квартиру.

— Ушли в никуда или к другой женщине?

— Другая женщина действительно была — моя Лариса, хотя и не она была основной причиной развода. Я все равно рано или поздно ушел бы. Но, чего скрывать, в Ларису я влюбился так, что быстро понял: с этой женщиной хочу прожить всю жизнь. Бывает же — будто две половинки встретились. Это случилось уже семь с половиной лет назад…

Лариса, окончив питерскую Академию театрального искусства, приехала показываться в наш театр, но ее по каким-то причинам не приняли, тогда она устроилась работать воспитателем в детской комнате одного столичного ресторана. Свободное время проводила в нашем театре — со многими актерами ее связывала дружба. Приметив ее за кулисами, всю такую эффектную: рыжую, во всем черном — водолазке, брюках и плаще, да еще с блестящим зонтиком, — я спросил: «Что вы здесь делаете? Выходите на сцену, играйте!»

Лариса: А я, увидев его — красивого, заводного, — подумала: «Батюшки мои, ну все, пропала». В него нельзя было не влюбиться — весельчак, балагур. Мы стали частенько встречаться в общей компании. Миша мне нравился все больше, как видела его — сердце екало. Первое время недоумевала:
«Ну что же такое, бросаю флюиды, а он не реагирует».

Михаил: Во-первых, я присматривался к тебе, а во-вторых, в то время был еще женат.

Лариса: Я тоже была несвободна, между прочим.

На тот момент встречалась с молодым человеком из Ржева, с моей малой родины. Но когда познакомилась с Мишей, поняла: никто, кроме него, мне не нужен...

— Вы знали о том, что Михаил несвободен?

— Знала. Но сердцу-то не прикажешь. Где-то полгода между нами летали искры, но ничего большего не происходило. Миша не гуляка, ему надо, чтобы все было по-серьезному. К тому же его жена вскоре оказалась в положении. Он приехал ко мне
и сказал: «У меня будет ребенок, и я не хочу, чтобы он рос незаконнорожденным.

Мне придется жениться». Я говорю: «Миша, конечно, я не тороплю. Определись, с кем тебе будет лучше». Я и правда не давила, хотя уже и не представляла своей жизни без него, и самое интересное то, что в то время между нами еще ничего не было. Тяжело тогда мне пришлось. Я пыталась найти в себе силы, чтобы просто ждать его решения, он должен был выбрать, с кем остаться. В какой-то момент нам обоим показалось: тупик! Вот-вот родится ребенок, а мы потеряли головы от влюбленности. Ну и однажды, проговорив чуть не три часа, договорились: расстанемся, чтобы обдумать ситуацию, решить, что же делать дальше. Разъехались по домам, не звонили друг другу и не пересекались ровно неделю, больше не выдержали. Наконец Миша приезжает ко мне — оба плачем, обнимаемся, стоя друг перед другом на коленях.

Тогда стало понятно: порознь нам жизни нет. Но Миша еще почти год между домами метался, а я старалась загрузить себя работой (тогда открыла собственную фирму по организации праздников), чтобы не оставалось ни сил, ни времени на переживания, ну и к тому же для меня важно самой прочно стоять на ногах… А потом Миша все-таки собрал вещи и переехал в мою съемную квартиру. Это было такое счастье! Помню, признался: «Знаешь, каждый раз, подхожу к двери нашего дома, а меня дрожь бьет от счастья, от предвкушения того, что сейчас увижу тебя, обниму, что мы поужинаем вместе, посмотрим кино или погуляем». Я расплакалась. И когда он делал мне предложение, тоже слезу пустила, ведь, прежде чем расписаться, нам пришлось еще четыре года ждать Мишиного развода. Зато свадьбу устроили такую, о которой только мечтать можно.

Было очень весело. Пригласили знакомых артистов из театра клоунады, обговорили детали розыгрыша. Сначала в зал вошла артистка, переодетая уборщицей, и, подметая пол, вдруг начала плакать: «Миша, ты меня бросил, всю жизнь мне поломал». Гости — в ступоре. Я делала вид, что страшно расстроена скандалом. А потом артист того же театра изобразил халявщика, который шляется по чужим свадьбам в надежде поесть. Он присел рядом с Сашей Семчевым, положил себе салатика и спросил проникновенно: «А скажите, как стать артистом?» Мой отец чуть не убил его. Пришлось признаться, что это все — шутка.

— Все это, конечно, весело, но, Михаил, неужели сердце не болело, что вашему сыну от первого брака расти приходится в неполной семье?

— Для меня полноценная семья — это когда все довольны. А когда папа с мамой живут, не любя друг друга, и регулярно ходят на сторону — это что, полноценная семья, необходимая их ребенку?! К тому же Никита не остался без отцовского внимания. Первые четыре года, пока нам не удавалось решить квартирный вопрос, он со своей мамой жил вместе с моими родителями, окруженный любовью и заботой. А сейчас их квартира неподалеку от нашей, и несколько раз в неделю он вместе со своей няней приезжает к нам в гости, играет с Милечкой. И я в курсе всех его дел. Вот в последний раз мы долго разговаривали с ним про некоторые дурацкие телепрограммы, которые я запрещаю ему смотреть, играли в компьютер — в свои 7 лет сын очень увлечен компьютерными играми. Многие родители лимитируют время, а я считаю, что это — концлагерь.

По-моему, хочет играть — пусть играет, зачем зря давить? К тому же все дни Никиты расписаны чуть не по минутам: погулять, позаниматься музыкой, почитать, сходить на репетицию в театральную студию «Теремок». Ему там нравится, уже всех Иванушек-дурачков переиграл…

— Лариса, судя по программе «Король ринга», складывается впечатление, что у Михаила характер довольно агрессивный, а в семейных отношениях это как-то проявляется?

Лариса: Миша совсем не агрессивный, просто он очень эмоционален. И мы, близкие ему люди, знаем, что когда его эмоции зашкаливают, лучше промолчать. Он добрейший человек, но иногда может вспылить, взорваться. Ничего страшного. Поверите, за семь лет мы с ним ни разу не поссорились! Хотя я, как многие женщины, люблю иногда поиграть на нервах мужа, ляпнуть какую-нибудь гадость.

«После того как у папы случился тяжелый инсульт, мы с мамой сразу выбрали курс — держаться оптимистично, не ныть и ему не позволять этого делать!»
«После того как у папы случился тяжелый инсульт, мы с мамой сразу выбрали курс — держаться оптимистично, не ныть и ему не позволять этого делать!»
Фото: Алла Занимонец

Миша в ответ посмотрит грустно и скажет: «Лариса, ну почему так со мной?» Думаю: «Господи, зачем это сказала, зачем так сделала?» — тут же прощу прощения: «Моя зайка, Мишутка, прости, любимый».

— Значит, живете дружно, хотя по нынешним меркам стесненно — вместе с родителями…

— Несколько лет мы прожили на съемной квартире. Конечно, для молодой семьи отделиться от родителей — идеальный вариант. Но когда восемь лет назад у отца случился тяжелый инсульт, я понял, что надо быть к нему как можно ближе — помогать на расстоянии плохо получалось. В то время у меня как раз работа пошла, начал сниматься, вел на телевидении шоу… И хотя бегал к родителям каждый день, сердце ныло, стоило выйти из их квартиры.

Все казалось, что не справятся, что-нибудь не так получится. Вообще, глядя на то, как идет лечение, я понял, что в таких случаях самое главное — забота и любовь близких. Понятно, что и физическая помощь нужна — помыть человека, отвезти на осмотр в больницу, сбегать за лекарствами, вовремя их дать, но все же самое главное — психологическая поддержка. Как только эта беда с папой случилась, мы поняли: куда важнее, чтобы он не почувствовал себя заброшенным, ненужным — как говорится, в обузу. И сразу выбрали курс — держаться оптимистично, не ныть и ему не позволять этого делать… Дверь в его комнату всегда открыта, он видит, как мы носимся по квартире, слышит, о чем говорим. Никитка в гости приезжает, сразу бежит к нему с объятиями: «Привет, дед!» Лариса с нашей дочкой по нескольку раз в день наведывается: «Ну как ты?

Как настроение?»

Лариса: Семен Львович обожает Мишу. Иной раз смотрю, у него настроение чего-то не очень — ну с кем не бывает! Не разговаривает, мрачноват. Но стоит ему увидеть Мишу — все. Светится! Мишка, как бы ни устал, первым делом мчится к отцу. Шутит, анекдоты рассказывает, новости. Известно, что дома и стены лечат. Главное, чтобы в этих самых стенах человек ощущал любовь близких и видел их надежду на свое выздоровление. Эмоции должны быть только положительными. Вот вам пример. Когда осенью у нас родилась Милечка и мы сказали об этом Семену Львовичу, он так обрадовался, что… пошел. Сам! Встал и некоторое время ходил с палочкой. Потом, увы, ноги опять отказали, но прогресс был явный. И речь у него постепенно восстанавливается. Марина Витальевна каждый день с ним занимается, они по ролям читают рассказы Чехова, друзья семьи постоянно заходят, разговаривают, вывозят Семена Львовича на прогулки.

В общем, если в дом пришла такая беда, не отдавайте близкого человека на попечение врачам, даже при самом лучшем уходе от одиночества он может быстро сгореть.

Михаил: Да, в таких случаях надежда только на семью. Это за границей популярному актеру, если у него не дай Бог со здоровьем проблемы, помогает государство, а у нас — сразу из списков вычеркивают. Говорят, что есть какие-то фонды, но кто ими руководит и как оттуда получать пособие, непонятно. Конечно, я и сам нахожу возможность платить за лекарства отца по 20—30 тысяч рублей ежемесячно, но, согласитесь, такая сумма не каждому по карману, а в стране тысячам людей необходимо лечение.

Спасибо Владимиру Ресину и правительству Москвы — помогли деньгами в период папиной реабилитации. Кстати, Ресин с отцом были когда-то соседями по коммуналке... До сих пор привыкнуть не могу к тому, что иногда незнакомые люди подходят и протягивают деньги: «Это вашему отцу». Сейчас думаю: «А какой смысл так вкалывать, как папа, и жить только профессией?» Лучше бы открыл он в те времена свой ресторан или магазин. Но, увы, коммерческая жилка в нашей семье отсутствует напрочь. Лет 20 назад папа со своим другом дядей Валей Либерманом покупали на оптовке пирожные и раскидывали их по магазинам — деньги пытались заработать. Я чуть не сдох от смеха, когда увидел его с огромными лотками в руках. К тому же мне было ужасно за него стыдно. У меня тоже с коммерцией ничего не получается. Придумал несколько, на мой взгляд, оригинальных сценариев телепрограмм, но продюсеры, будто сговорившись, вопрошают: «А я сколько с этого буду иметь?»

Я кричу: «Идея-то какая, а?» — а мне говорят: «Идите-идите, Михаил, лучше в кино снимайтесь».

— Вы и правда очень много снимаетесь и с антрепризами активно гастролируете, а на семью-то времени хватает?

Лариса: Ой, Миша — сумасшедший отец и муж тоже необыкновенный — окружает меня какой-то фантастической заботой, то и дело слышу: «Ты выспалась? Сумки не поднимала? Тебе удобно сидеть? Не устала?» И сейчас, хотя сам страшно устает, старается дать мне отдохнуть. А когда он узнал, что я беременна, сразу нашел доктора, клинику, акушеров, постоянно советовался с друзьями, где лучше рожать, как и чего должно быть.

Носился со мной, словно с хрустальной вазой. Сам вызвался присутствовать на родах. Я хотела отказаться, не особо это эстетично все-таки, но Миша настоял, а спорить с ним бесполезно. Потом сто раз ему спасибо сказала, так он мне помогал. А когда дочка родилась, врачи сразу дали ее Мише на руки. Он смотрел на нее не отрываясь и молча плакал. Никогда не видела таких красивых мужских слез. Потом посмотрел на меня: «Ларочка, она такая милая. Давай назовем Эмилией!» А меня после родов вдруг охватила депрессия: ревела по десять раз на день, изводила Мишу вопросами: «Как судьба у дочки сложится? Вдруг что-то случится?» Он успокаивал терпеливо, все его шутки куда-то улетучились, возился со мной, как с маленькой. Когда мы вернулись из роддома, я предложила мужу переехать в детскую, чтобы дать ему возможность высыпаться.

Но он сразу пресек мои инициативы: «Нет, мне надо быть ближе к вам!» А однажды попросил Марину Витальевну посидеть пару часиков с ребенком, а сам потащил меня в магазин — решил подарить новую шубу — как раз зима была на носу. Миша — необыкновенно щедрый человек, при этом сам таскает один спортивный костюм — типа, в нем так уютно — и ездит на развалюхе двадцатилетней давности! Только недавно убедила его купить себе новый автомобиль. Согласился по одной причине — чтобы было безопасно возить дочь. Если она плачет, он с тревогой спрашивает: «Кушать хочет, да? А вдруг что-то болит?» Приходится успокаивать нашего папу: «Конечно, Милечка просто захотела покушать». По дороге домой звонит сто раз: «Не купайте Миленочка без меня! Мне всего пятнадцать минут осталось! Десять! Пять!» Михаил: Миля — долгожданный ребенок, мы с Ларой мечтали о ней с тех самых пор, как стали жить вместе.

Михаил с женой Ларисой и родителями Семеном Львовичем Фарадой и Мариной Витальевной Полицеймако
Михаил с женой Ларисой и родителями Семеном Львовичем Фарадой и Мариной Витальевной Полицеймако
Фото: Алла Занимонец

И уже подумываем о том, чтобы родить ей сестренку или братика. Лариса говорит: «Хоть сейчас», а я настаиваю, чтобы она немного отдохнула. Но, признаться, мне очень хочется, чтобы детей у нас с Ларой было много. Хотя бы трое.

События на видео
Подпишись на наш канал в Telegram
Таро-гороскоп на апрель 2024 года для всех знаков зодиака
Апрель станет непростым месяцем. С первых дней Меркурий развернется и пойдет в обратном направлении, поэтому многие знаки окажутся перед выбором или их дела начнут буксовать. Каждому представителю зодиакального круга не помешает помощь или хотя бы совет. Карты Таро укажут правильный путь для каждого, с этими рекомендациями вы сможете избежать проблем и даже выбиться в лидеры.

Таро-гороскоп на апрель 2024 Овен




Новости партнеров




Звезды в тренде

Анна Заворотнюк (Стрюкова)
телеведущая, актриса, дочь Анастасии Заворотнюк
Елизавета Арзамасова
актриса театра и кино, телеведущая
Гела Месхи
актер театра и кино
Принц Гарри (Prince Harry)
член королевской семьи Великобритании
Меган Маркл (Meghan Markle)
актриса, фотомодель
Ирина Орлова
астролог