Как Иоганн Штраус сделался Иваном Страусом

Единственное, за чем он следил, — это чтобы ни один из его пятерых детей не вздумал сочинять музыку.
Ирина Стрельникова
|
06 Октября 2010
Фото: Fotobank.com

В середине XIX века по Европе колесили с концертами одновременно трое Штраусов. Все они сочиняли вальсы, подписывая их одинаково — только фамилией. Имели схожую манеру исполнения. Многие считали троих братьев одним человеком, а то и путали их с четвертым Штраусом — отцом. В венских газетах острили: «Фирма Штраус.

Торговцы музыкой оптом и в розницу».

Это был риск… Готовясь к своему первому публичному выступлению, 19?летний Иоганн доводил себя до изнеможения: как его примет публика? Да и вообще, придет ли кто-то его слушать? Заказывая афиши («15 октября 1844 года в казино Доммайера в 6 часов пополудни Иоганн Штраус (сын) представит музыку собственного сочинения. Иоганн Штраус (сын) рассчитывает на доброжелательность и покровительство уважаемой публики»), он в последний момент велел напечатать слово «сын» мелким шрифтом. В конце концов, послушать его отца, знаменитого и до сей поры единственного Иоганна Штрауса, короля вальсов, неизменно собирались полные залы… А уж когда молодой музыкант узнал, что на день его долгожданного дебюта назначен праздник по поводу открытия железной дороги,связавшей Вену с Грацем, он чуть было совсем не пал духом…

Но его опасения были напрасны!

Фото 2 Иоганн Штраус-старший
Фото 2 Иоганн Штраус-старший
Фото: Fotobank.com

Зал казино Доммайера оказался полон. Те, кому не досталось столиков, покупали билеты без мест, чтобы слушать концерт стоя. Причем вовсе не потому, что кто-то, не разглядев мелкий шрифт на афишах, пришел по ошибке. Напротив! Жители Вены ломились в тот вечер в казино, чтобы посмотреть, выдержит ли Иоганн Штраус-младший сравнение со знаменитым Иоганном Штраусом-старшим…

И он выдержал! Вальс, первоначально называвшийся «Сердце матери» и посвященный Анне Штраус, но по ее же совету переименованный в «Надеющийся на благосклонность» (это должно было подчеркнуть скромность дебютанта и задобрить публику),

вызвал шквал аплодисментов и был повторен на бис четыре раза.

А другой, «Аллегорический вальс», зал бисировал… 19 раз! Это был триумф, равного которому Штраус-отец не видел за всю свою карьеру… Юный Иоганн, уставший, измочаленный, обводил счастливым взглядом бешено аплодирующую публику…

На следующее утро венские газеты вышли с заголовками: «Добрый вечер, Штраус-отец. Доброе утро, Штраус-сын!» Отец, не чаявший становиться основателем династии музыкантов и вовсе не желавший делить славу с сыном, был взбешен! Ему самому только 40 лет, он в самом расцвете своего таланта — какой еще, к шуту, «добрый вечер»!

КОРОЛЬ УМЕР, ДА ЗДРАВСТВУЕТ КОРОЛЬ!

Газетная карикатура на Штраусов, много колесивших по Европе
Газетная карикатура на Штраусов, много колесивших по Европе
Фото: HULTON ARCHIVE/GETTY IMAGES/FOTOBANK.RU

Иоганн Штраус-первый рано осиротел: мать он потерял в семь лет, отца — в двенадцать (тот утонул в Дунае, по-видимому, это было самоубийство из-за долгов). Опекун отдал его учиться переплетному делу, хотя Иоганн умолял отдать его учиться музыке. Он, впрочем, сам стал брать уроки игры на скрипке и при первой возможности забросил переплетную мастерскую, стал играть по трактирам. В 23 года он набрал свой первый оркестр. К 28 годам сделался так знаменит, что даже холера, гулявшая по Австрии в 1832 году и заставлявшая венцев сидеть по домам, чтобы не заразиться, не убавляла ему зал. «Сегодня играет Штраус!» — эти слова заставляли чрезвычайно музыкальных жителей Вены забыть даже о холере. Штраус играл виртуозно, в бешеном темпе и с африканским темпераментом, его сравнивали с Паганини — с той только разницей, что играл он вальсы и прочую танцевальную музыку, которую сам же и сочинял.

Вальс стал модным незадолго до того, как Иоганн Штраус впервые вышел на сцену.

Светский бал в Вене. Дирижирует кто-то из Штраусов
Светский бал в Вене. Дирижирует кто-то из Штраусов
Фото: Fotobank.com

Простонародный немецкий танец в конце XVIII века получил иной статус, его включили в программу балов, где прежде царили чопорные менуэты и полонезы, предполагавшие лишь легкое касание пальцев партнеров. А тут мужчина держит женщину за талию, их ноги почти соприкасаются... Ее голова склонена к его плечу, и никто не слышит, что там нашептывают друг другу танцующие, кружась в вальсе… Это была настоящая сексуальная революция! Сердцем ее стала Вена. Здесь балы давались повсюду, а на Масленицу — по 250 за один вечер. И нигде нельзя было обойтись без короля вальсов — Иоганна Штрауса.

Он работал до изнеможения.

Павловский вокзал
Павловский вокзал
Фото: MARY EVANS/FOTOLINK

Гастролировал по Европе, много сочинял — за старшим Штраусом числится больше 250 пьес, в том числе 152 вальса. Неудивительно, что ему было не до семьи. Единственное, за чем он следил и что он требовал от своей жены Анны, — это чтобы ни один из его пятерых детей не вздумал сочинять музыку и не брал в руки скрипку (для фортепьяно делалось исключение, ведь этим инструментом владел каждый уважающий себя венец). Что это было: ревность к возможным конкурентам? Или своеобразная инерция? (Раз уж ему самому в детстве чинили препятствия в занятии музыкой, так же должен поступать и он сам.) Ясно только, что это меньше всего было заботой о будущем детей — до них Иоганну почти не было дела. Он давно уже имел вторую, неофициальную, но более любимую семью с модисткой Эмилией Трамбуш, родившей ему семерых детей (старшая из которых была ровесницей младшего законного), и дома появлялся лишь урывками.

Вот в один из таких визитов домой Иоганн вдруг услышал из детской звуки скрипки.

Ольга Смирницкая
Ольга Смирницкая
Фото: OUTNOW

Играл — и очень неплохо играл — его старший сын Иоганн. Стоя перед зеркалом, в нарядном костюме, с бантом на шее, мальчишка явно подражал отцовской манере, и подражал хорошо. Выяснилось, что Иоганн-второй давно уже берет уроки скрипки у Франца Амона — одного из музыкантов отцовского оркестра. Гнев короля вальсов был велик. Он отобрал у мальчика скрипку и запер в сундук. Впрочем, Анна потихоньку купила сыну новую. И тот не только продолжил свои упражнения, но еще и пристрастил к скрипке своих младших братьев — Йозефа и Эдуарда, и теперь все трое азартно нарушали отцовский запрет, но уже старались не попадаться. Вскоре отец попытался пристроить Иоганна к делу: отдал в Высшее коммерческое училище, а по вечерам — подрабатывать счетоводом.

Он вовсе не возражал и против того, что все свободные часы сын теперь проводил в церкви, в обществе аббата Йозефа Дрехслера. Если б отец знал, чем именно его первенец там занимается... Юный Иоганн брал у аббата уроки композиции и в результате узнал о гармонии и контрапункте куда больше, чем самоучка-отец. Правда, аббат заставлял юношу писать кантаты, а тот все норовил свернуть на вальсы. И даже однажды попробовал сыграть вальс на органе. «Опомнись, ты — в храме Господнем!» — возмутился аббат. «Я славлю Господа на том языке, которым одарен Его волею»,— возразил Иоганн.

И вот он решился! Обратился в магистрат за лицензией на право дирижировать оркестром (делу весьма способствовала представленная кантата его сочинения).

Мать во всем поддерживала его, и даже, опасаясь, как бы отец не наложил вето на выдачу лицензии, спешно подала на развод по причине многолетних измен мужа. Отец отомстил, лишив детей Анны наследства (он отписал все детям Эмилии, на которой вскоре женился). Теперь уж Иоганну-младшему не оставалось ничего, кроме как сделаться знаменитым музыкантом, оправдав таким образом надежды своей матери. И вот он набрал оркестр...

Наутро после дебюта в казино Дом­майера он послал отцу объяснительное письмо: «Дорогой отец, я полностью отдаю себе отчет в том, что в качестве преданного сына, искренне почитающего как отца, так и мать, мне невозможно принять участие в ваших так печально сложившихся взаимоотношениях.

Вот почему я решил воспользоваться талантом, развитию которого я обязан моей матери, находящейся в данное время без поддержки и средств к существованию». Ответа не последовало.

Выжить со сцены ненавистного сына сделалось для Штрауса-старшего навязчивой идеей. Он подсылал Иоганну клакеров — профессиональных «убийц» конкурентов, срывавших концерты свистом, шиканьем, а то и метанием гнилых помидоров. Это не помогло — публика выдворила хулиганов, мешавших слушать виртуозную игру Штрауса-сына. Тогда отец зашел через антрепренеров, которые не осмеливались ему перечить. И очень скоро Штраус-сын обнаружил, что, как бы горячо ни принимала его публика, никто не хочет заключать с ним контракт. Для выступлений ему оставались только казино Доммайера и еще одно небольшое кафе.

Йозеф Штраус...
Йозеф Штраус...
Фото: ROGER-VIOLLET/EAST NEWS

Отец же играл на светских балах и при дворе. Все шло к тому, что Иоганну-младшему вскорости предстояло разориться и вернуться к будням счетовода, чтобы прокормить мать и братьев с сестрами. Но тут ему помогли. Видимо, кто-то из влиятельных людей, втайне сочувствовавший молодому музыканту… Словом, Иоганну пришло приглашение в капельмейстеры военного оркестра второго полка гражданской милиции. А ведь Штраус-отец уже много лет был бессменным руководителем оркестра первого полка. Теперь на военных парадах их оркестры стояли друг подле друга и играли по очереди — как бы это ни бесило всевластного короля вальсов…

Пять лет отец и сын Штраусы с переменным успехом вели войну. В 1848 году, когда по Европе прокатилась революция, они в буквальном смысле оказались по разные стороны баррикад.

Штраус-сын играл «Марсельезу» для повстанцев. Штраус-отец поддержал монархию Габсбургов, а в честь усмирителя венских беспорядков графа Радецкого сочинил «Марш Радецкого», сделавшийся со временем одним из двух неофициальных гимнов Австрии — так мастерски он передавал атмосферу венских военных парадов: гарцевание кавалерии, звуки духового оркестра, ликование толпы. (Вторым неофициальным гимном страны считается прелестнейший вальс «Голубой Дунай» Иоганна Штрауса-сына.)

Но в те революционные дни венцы не пожелали оценить мастерство и осыпали короля вальсов упреками. Его концерты теперь игнорировались — он растерялся, сник. Однажды в порыве гнева сломал смычок, который, как ему показалось, перестал повиноваться.

 ...и Эдуард Штраус
...и Эдуард Штраус
Фото: ROGER-VIOLLET/EAST NEWS

И на другой день слег в горячке. Опасаясь, что болезнь заразна, Эмилия сбежала из дому, увезя с собой всех семерых наследников состояния и оставив короля вальсов умирать в одиночестве. Узнав об этом, прежняя жена вместе с сыном Иоганном поехали к больному, но в живых его уже не застали.

Похороны старшего Штрауса были грандиозны: собралось 30 тысяч человек. У могилы Штраус-сын играл «Реквием» Моцарта… А вскоре издал полное собрание сочинений отца — за свой счет, ведь по завещанию ему так ничего и не досталось. Впрочем, он получил кое-что поважнее денег, а именно оркестр Штрауса-отца. Лишившись своего главы, оркестранты избрали Иоганна своим новым дирижером. «Король вальса умер, да здравствует король!»

— гласили газетные заголовки…

РОССИЯ. ПАВЛОВСК

Иоганн-младший добросовестно исполнял свои королевские обязанности и в Вене (где играл при дворе, на светских балах, в общедоступных танцевальных залах — буквально повсюду), и на бесконечных гастролях. Через семь лет такой жизни он почувствовал себя настолько измотанным, что вынужден был бросить все и сбежать в Гаштейн, на воды. Там его посетил русский господин в расшитом золотом мундире, представился директором Царскосельской железной дороги и сказал, что давно гоняется за Штраусом по городам и весям, да все никак не может его застать. А между тем у него к Иоганну деловое предложение: место постоянного дирижера летних концертов в Павловском вокзале с окладом 22 тысячи рублей за сезон.

Иоганн с женой Генриеттой
Иоганн с женой Генриеттой
Фото: AKG-IMAGES/EAST NEWS

Это была огромная сумма! К тому же эти деньги предлагались за работу в одном месте, что измотавшемуся Штраусу представлялось особенно привлекательным.

Концертно-танцевальный зал при Павловском вокзале был устроен для завлечения публики в Павловск: бывшую резиденцию Павла I его сын, император Николай, задумал превратить в место загородных прогулок петербуржцев. Правда, до того, как там водворился Штраус, затея с вокзальными концертами шла не слишком успешно. Но теперь… Публика наводняла концертную площадку с утра до вечера и готова была прихватить еще и ночь. Иной раз Штраус прерывал игру на середине музыкальной фразы, заслышав звонок на последний вечерний поезд из Павловска. Но бывало, и это не помогало: последний поезд уходил пустым, а публика несмолкающими аплодисментами вынуждала маэстро продолжить концерт.

Так продолжалось десять лет подряд, сезон за сезоном. Со временем он стал легко откликаться на Ивана Страуса (павловские мужички поступили с ним так же, как поступали со всеми обрусевшими немцами: переименовали на русский манер).

Русской публике Штраус не надоедал, напротив: поклонников от сезона к сезону у него только прибавлялось. Да и поклонниц тоже (в газетах не без оснований появилась карикатура: Штраус в окружении сердечек в кринолинах). Случались и интрижки. Но воображение сентиментального австрийца неизменно волновала таинственная поклонница, присылавшая ему после каждого концерта по букету белых роз с запиской «Мэтру Жану в знак восхищения от незнакомки».

Он не мог узнать, кто она, два года. И вот, наконец, ему представили Ольгу Васильевну Смирницкую, дочь отставного подполковника, помещика средней руки, снимавшего в Павловске дачу. В тот же день она шепнула ему: «Завтра вы получите от вашей незнакомки не белые, а красные розы, мэтр Жан». Лукаво усмехнулась и убежала прочь. Ольга не была красавицей. Зато — очаровательно юна и, что называется, интересна. Она любила музыку до болезненной страстности, сама сочиняла романсы на стихи Пушкина и Лермонтова. Она говорила, что находит в музыке утешение после трагической гибели брата, застрелившегося из-за карточных долгов. Словом, Ольга затронула самые нежные струны в сердце Штрауса.

Они стали переписываться. В парке неподалеку от ее дачи росло старое дерево, в дупле которого удобно было оставлять друг другу записки.

Самому Иоганну Ольга к дуплу приближаться не велела — он посылал туда своего музыканта Лейброка. Как-то раз, когда Штрауса позвали в Царское Село играть на балу императрицы, Лейброк принес ему на вокзал найденную в дупле коробку конфет, в ней — письмо. (С тех пор они стали называть свои письма друг другу «конфетами».) Штраус отвечал самым страстным образом: «В поезде я пытался воспользоваться светом вагонных фонарей, но мне удалось прочесть немногое. Ты пишешь так мелко, а в вагоне было так темно! Естественно, что, придя во дворец, я в первую очередь прочел твои письма. Конечно, я начал думать о тебе и забыл обо всем окружающем. Мимо меня, вероятно, прошли все царскосельские дамы раньше, чем шорох их платьев и прикосновение шелка и бархата вернули меня из царства грез.

Только в три часа я смог вырваться и вернуться домой. Я был неописуемо счастлив, найдя Лейброка у себя, так как с ним я могу говорить о тебе. Мы до пяти часов были во власти одной темы — «Ольга».

Встречи были редки, и это сводило Штрауса с ума. «Ангел Ольга, то, что я сегодня выстрадал, никто не может себе представить. Ожидая в лихорадочном возбуждении у твоего окна с половины второго до пяти часов, я заслужил себе место в раю. Моя страсть, моя боль неописуемы. И я даже не видел тебя».

На зиму Штраус уезжал в Вену, но и там ни на минуту не забывал о своей возлюбленной. Находил утешение в том, что наигрывал на фортепьяно ее простенькие, любительские романсы… В Вене быстро прознали о его русской любви и поддразнивали Иоганна, постоянно и под разными предлогами вплетая в разговор имя Ольги.

Но он только рад был говорить о ней со всем светом! В Петербурге о его романе тоже много судачили. Похоже, единственными людьми, не догадывавшимися ни о чем, были родители Ольги. А между тем именно от них зависело его счастье...

И вот, приехав следующей весной в Павловск, Штраус, наконец, решился поговорить с матерью Ольги. Последствия оказались катастрофическими! «Моя надежда исчезла. Ты бы слышала, как она говорила о тебе — своем собственном ребенке! Она называет все случившееся интрижкой с твоей стороны, только ролью, разыгранной тобой, твоей очередной выдумкой. Да, она была не только неделикатной, но и поистине бессердечной. Она потребовала у меня твои письма. Я ответил, что, пока я жив, я буду свято хранить твои письма, и они уйдут в могилу вместе со мной.

На это она не нашла ничего лучшего, как бросить мне: «У вас настолько слабое здоровье, что вы можете умереть в любую минуту, так что эти письма должны мне быть обязательно возвращены». Он не стал писать о том, что госпожа Смирницкая, кроме прочего, сообщила ему и о двух итальянских тенорах, в которых Ольга влюблялась до знакомства со Штраусом и которым слала букеты белых роз. Штраус не поверил этой неприятной женщине, считавшей его неподходящим женихом для своей дочери — потому, что он артист, потому, что не дворянин…

Он еще на что-то надеялся. Уговорить Ольгиного отца. А может, склонить возлюбленную к побегу… Тем временем все шло по-прежнему. Он день за днем оставлял для Ольги записки в дупле,

уезжая на зиму в Вену, тосковал, весной снова мчался в Павловск, полный надежд…

 Вторая жена — певица Ангелика Диттрих...
Вторая жена — певица Ангелика Диттрих...
Фото: AKG-IMAGES/EAST NEWS
Так продолжалось до тех пор, пока Ольга не написала ему: «Любимый Жан, не проклинай меня. Уже две недели, как я стала невестой. Восхитительные часы, которые мне было предназначено провести с тобой, великим музыкантом, никогда не исчезнут из моей памяти». Ее женихом стал красавец офицер, Александр Степанович Лозинский. (Поженившись, они родили четверых сыновей, прожили долгих 60 лет вместе и умерли с разницей в восемь дней.) Штраус переживал измену любимой очень остро. Павловский контракт сделался для него теперь мукой, каторгой. Впрочем, он нашел способ, отработав положенное, его не продлевать, ничего при этом не теряя…

СЕМЕЙНАЯ ФИРМА

Еще в 1853 году на семейном совете было решено, что Иоганн не может разорваться между гастролями, сочинительством и выступлениями в Вене.

А поскольку без волшебного слова «Штраус» оркестр, доставшийся ему после отца, терял для публики всю свою ценность и очарование, то Иоганна должен время от времени подменять брат Йозеф. Тот совершенно не собирался делаться музыкантом — но выбора не оставалось. С тех пор на афишах писали просто «Штраус», без имени, и публика зачастую не знала, кого именно из братьев она будет слушать этим вечером. Да и не слишком интересовалась узнать: Йозеф был тоже очень талантливым скрипачом и дирижером и тоже писал вальсы, по стилю похожие на те, что сочинял брат. С тех пор как Иоганн стал по полгода проводить в России, работы у Йозефа поприбавилось. Он был слаб здоровьем и в конце концов переутомился.

...и третья — Адель Штраус
...и третья — Адель Штраус
Фото: AKG-IMAGES/EAST NEWS

И тогда на помощь пришел еще и младший брат, Эдуард. Он тоже дирижировал, играл на скрипке и сочинял вальсы. Эдуард нравился публике еще и потому, что был чрезвычайно красив, и Иоганн теперь иной раз шутил, представляясь «старшим братом того самого красавца Штрауса».

Со временем, когда личный интерес к Павловску был утерян, Иоганн стал отправлять туда Йозефа. В одну из таких поездок музыканты по дороге взбунтовались, Йозеф наспех набрал новых. Дело кончилось трагически. На репетиции оркестр сбился с ритма, и с Йозефом случился обморок. Он упал с эстрады в зал, очень неудачно. Его едва довезли до Вены, где он и умер от сотрясения мозга. Вскоре и Эдуард покинул «семейную фирму Штраусов, торговцев музыкой оптом и в розницу» — ему показалось, что Иоганн приписал себе кое-что из произведений покойного брата...

С досады Иоганн на время забросил вальсы и взялся за сочинение оперетт.

Его натолкнула на эту мысль жена, отлично знавшая мир венских музыкальных театров. Ведь к этому времени Иоганн был женат, причем счастливо.

ТРИЖДЫ МУЖ

После крушения романа с Ольгой Штраус остро, но довольно быстро переболел недугом любовного разочарования и ударился в разгул. Кроме мимолетных похождений у него было одновременно четырнадцать практически официальных невест, каждая из которых надеялась, что он в конце концов предпочтет ее. Но женился он, как это всегда и бывает в таких случаях, на неожиданно подвернувшейся пятнадцатой — на той, о которой, казалось, менее всего стоило думать как о невесте...

Стареющая оперная певица Генриетта Треффц была старше Иоганна на семь лет, имела семерых детей от разных отцов и славилась своими многочисленными романами.

В последние два года она жила на правах хозяйки дома во дворце барона Тодеско, от которого имела двух дочерей. Там, на званом вечере у барона, Штраус с ней и познакомился. Барон не стал противиться и не только отпустил Генриетту, но и дал ей богатое приданое. Все складывалось наилучшим образом. Молодожены приобрели изящный особняк близ Шенбруннского парка и поселились там вдвоем (младших детей Генриетта оставила с отцом, а старшие уже имели собственные семьи). С тех пор былая пожирательница сердец сделалась верной и заботливой женой, а также импресарио своего знаменитого мужа.

Учитывая его привычку писать музыку, переходя из комнаты в комнату, она повсюду расставила письменные столы. С утра и до четырех часов дня Иоганн сочинял, переходя от одного к другому, а потом, до концерта, ехал гулять в парк. Его поджидал у дома один и тот же извозчик, верный поклонник всех четверых Штраусов: по дороге он с большим мастерством насвистывал их вальсы.

Генриетта редко составляла мужу компанию: она порхала по светским гостиным, устраивая Иоганну заказы. Именно так было улажено дело с заказом на «Летучую мышь» — оперетту, открывшую новую грань таланта Штрауса.

Эта идиллия продолжалась 16 лет— самых счастливых и спокойных в жизни Иоганна.

И вот однажды в 1878 году он вернулся домой с прогулки и нашел Генриетту бездыханной, на полу. Она сжимала в руке письмо от одного из своих сыновей — неслыханно грубое и наглое. Оказывается, все это время молодой бездельник шантажировал мать, вымогая у нее деньги. А она даже не решалась поделиться своими переживаниями с мужем…

Все-таки у Штрауса в характере была поразительная черта: он очень быстро отходил от потрясений и переключался на что-то новое. Казалось, он не переживет смерти Генриетты. А через два месяца снова женился. Причем по страстной любви — на молодой немецкой певице Ангелике Диттрих. Об этом — не слишком удачном — супружестве рассказывают такой анекдот: однажды на глаза молодой жене попало его завещание, по которому Иоганн оставлял все свое состояние на учреждение музыкальных школ.

Однажды на глаза жене попало его завещание, по которому Иоганн оставлял все свое состояние на учреждение музыкальных школ. Жена возмутилась, но он напомнил ей, что она клялась застрелиться у его гроба, если он умрет раньше. И услышал в ответ: «А ты не подумал, что я буду делать без денег, если промахнусь?!»
Однажды на глаза жене попало его завещание, по которому Иоганн оставлял все свое состояние на учреждение музыкальных школ. Жена возмутилась, но он напомнил ей, что она клялась застрелиться у его гроба, если он умрет раньше. И услышал в ответ: «А ты не подумал, что я буду делать без денег, если промахнусь?!»
Фото: Fotobank.com

Жена возмутилась, но он напомнил ей, что она клялась застрелиться у его гроба, если он умрет раньше. «А ты не подумал, что я буду делать без денег, если промахнусь?!» — возразила Ангелика, чем изрядно насмешила Штрауса… Впрочем, до этого не дошло — Ангелика сбежала от Иоганна с его другом, директором театра, где шли оперетты Штрауса.

И снова его одиночество не затянулось. Штраус получил развод и женился в третий раз — на своей однофамилице, Адели Штраус. Она была еврейкой и не собиралась переходить в христианскую веру.В католической церкви их бы никто, разумеется, не обвенчал. И тогда Штраус легко отказался и от австрийского гражданства, и от католицизма, сделавшись на старости лет протестантом-евангелистом и записавшись в подданные немецкого герцога Саксен-Кобург-Готского, обещавшего договориться с пастором и, надо сказать, выполнившего свое обещание…

«Чего не сделаешь ради женщины!» — смеялся неунывающий Штраус. Впрочем, с Аделью ему повезло — она была ему так же преданна, как и Генриетта, и последнее десятилетие Иоганна было безоблачно.

Он по-прежнему много писал, давно превзойдя своего плодовитого отца по количеству произведений (всего за Иоганном-младшим числится 168 вальсов, 117 полек, 73 кадрили, 43 марша, 31 мазурка, 16 оперетт, 1 комическая опера и 1 балет). Но уже не концертировал, и вообще редко выходил из дому. И все же по случаю 25-летия оперетты «Летучая мышь» его уговорили дирижировать увертюрой. Штраус слишком разгорячился, а по дороге домой его продуло — дело кончилось воспалением легких, в считаные дни сведшим композитора в могилу.

Он умер 3 июня 1899 года в возрасте 74 лет.

В тот день в Народном саду, где некогда частенько играл и он сам, и его отец, и братья, давали концерт. Кто-то шепнул на ухо дирижеру печальную новость. И оркестр очень тихо, печально заиграл самый знаменитый вальс Иоганна — «Голубой Дунай». Зал мгновенно понял, что случилось, и встал. Многие плакали.

Даже уличные фонари были повязаны черным крепом. Похоронами распоряжался секретариат музыкального об­щества, которому Иоганн завещал свое состояние — вдове досталась только рента. Ей, впрочем, хватало. Адель пережила мужа на 31 год, но весь смысл ее жизни состоял в устройстве музея Штрауса, публикации его произведений. Поразительно, но она даже разыскала письма мужа к Ольге Смирницкой и бережнейшим образом сохранила их, ничуть не смущаясь, что эти письма, полные нежности и страсти, были адресованы не ей…

Единственное, что ей не удалось спасти, — те рукописи, что остались у Эдуарда Штрауса.

Эдуард концертировал до глубокой старости, но писать у него выходило все хуже и хуже. И тогда, объявив, что эпоха венского вальса закончена, он сжег целый сундук рукописей отца и братьев в печах для обжига кирпича. Владелец кирпичной мастерской, увидев на пожелтевших нотных листах подписи двух Иоганнов и Йозефа Штраусов, умолял отменить этот варварский замысел. Но Эдуард был непреклонен, а заказ на «утилизацию макулатуры» заранее оплачен.Что для аккуратных в делах австрийцев — святое.

События на видео
Подпишись на наш канал в Telegram



Новости партнеров




Звезды в тренде

Анна Заворотнюк (Стрюкова)
телеведущая, актриса, дочь Анастасии Заворотнюк
Елизавета Арзамасова
актриса театра и кино, телеведущая
Гела Месхи
актер театра и кино
Принц Гарри (Prince Harry)
член королевской семьи Великобритании
Меган Маркл (Meghan Markle)
актриса, фотомодель
Ирина Орлова
астролог