Ирина Чериченко: «Лысенков умеет удивлять»

В ее жизни было все — тяжелые травмы, уход из профессии, потеря близких, даже тюремная камера и монастырская келья…
Инна Фомина
|
11 Января 2012
Ирина Чериченко и Алексей Лысенков в своем загородном доме
Ирина Чериченко и Алексей Лысенков в своем загородном доме
Фото: Елена Сухова

Одна из первых больших ролей — Искра Полякова в фильме «Завтра была война» — сделала Ирину любимицей всей страны. Потом в жизни было все — тяжелые травмы, уход из профессии, потеря близких людей, даже тюремная камера и монастырская келья… Но ей удалось главное — не потерять себя. Сейчас Ирина Чериченко — счастливая женщина. Она вновь снимается в кино, играет на сцене, преподает во ВГИКе. Рядом с ней любящие и любимые люди — муж и сын.

В училище искусств на занятиях по народному танцу. 1979 г.
В училище искусств на занятиях по народному танцу. 1979 г.
Фото: Фото из семейного альбома

— Меня крестили в 14 лет, но по-настоящему я долго не понимала, что это такое — Бог. В августе 1988 года поехала в Псков, на съемки картины «Птицам крылья не в тягость». Эта поездка перевернула мою жизнь. Я увидела потрясающие церкви с искрящимися на солнце куполами, услышала колокольный звон, познакомилась с искренне верующими людьми. А то, что в день своего 25-летия встретила там своего троюродного брата — дьякона, с которым мы не виделись с детства, — разве это не чудо, не знак?! А потом мой партнер по съемкам Николай Бурляев свозил меня в Псково-Печерский монастырь к отцу Зенону. Там-то во мне и зародилось желание узнать монастырскую жизнь изнутри. Это рубеж, знак свыше, решила я, начинается новый этап моей жизни. Вернулась в Москву, долго размышляла, как жить дальше. Все вроде бы идет хорошо: работаю в театре, снимаюсь в кино, мужским вниманием никогда не была обделена…

Но мне захотелось побыть вдали от суеты, обрести душевный покой, разобраться в себе. Я решилась. Через восемь месяцев уехала в Эстонию, в Пюхтицкий монастырь послушницей…

Монастырскую жизнь я представляла себе плохо — знала о ней немного, исключительно по кинофильмам и книгам. Реальность оказалась гораздо суровее — ежедневный труд с пяти утра и до глубокой ночи. Но даже не это меня тяготило — грязной работы я не боялась, а к физическим нагрузкам человек с балетным образованием привычен — танцовщицы все семижильные. Мне хотелось общаться с другими послушницами. А это не приветствовалось. Здесь каждый существует очень замкнуто. Поэтому настоятельница часто советовала мне «поменьше болтать и не совать свой нос куда не надо».

За несоблюдение монастырских правил получала по полной: на меня наложили епитимью, перевели работать на кухню. А еще я колола дрова, полола огород, мыла полы, а ночью грехи отмаливала... Мое желание уйти от мирской жизни было искренним, но у меня ничего не получалось. Для меня служение Богу выражалось в чем-то гораздо более... значимом. Жизнь в монастыре — это крест, но не мой. А может, дело было в том, что этот этап своей жизни я воспринимала как актриса. Монастырь для меня стал красивой торжественной декорацией, в которой разыгрывалась некая пьеса. А я играла главную роль. Все девять месяцев, что я провела там, мне снился театр. То я репетирую, то жду своего выхода на сцену. Просыпаюсь и плачу от тоски. Наверное, так Господь показывал мне, что моя судьба — это театр. О сцене я мечтала с детства...

МАЛЕНЬКИЙ ЛЕБЕДЬ

Родилась я на Севере, в городе Полярный, где офицером-подводником служил мой отец.

«С Женей мы познакомились, когда мне было еще 13 лет. Он был женат, но пообещал мне, что разведется. И не обманул...»
«С Женей мы познакомились, когда мне было еще 13 лет. Он был женат, но пообещал мне, что разведется. И не обманул...»
Фото: Фото из семейного альбома

Там мои родители и познакомились, поженились. Мама приехала по распределению из Мелитополя. Работала хормейстером в Доме офицеров. Когда мне исполнилось четыре года, семья вернулась на Украину, в Запорожье. Здесь и климат был лучше, и вся наша родня жила. Как-то я зашла в Дом культуры, где работала мама. Случайно открыла дверь репетиционного зала и… умерла от восторга. Там занимались девочки из хореографического кружка — все, как на подбор, стройные, на пуантах. Я стала бредить балетом. Но выглядела в то время просто ужасно: полненькая, с кривыми сардельками вместо ног и короткой шеей — просто какой-то шарпей, а не девочка.

Но через год вытянулась, похудела и легко поступила в тот самый балетный кружок. Педагоги меня очень хвалили. Когда мне исполнилось девять лет, родители отпустили меня в Мелитопольское училище искусств. Ютиться в общаге не пришлось — я поселилась у двоюродной сестры, да и папа с мамой жили в часе езды. Со временем поняла, что при моем высоком росте сложно стать примой-балериной. Вершиной моей карьеры стала бы, наверное, одна из четверки в «Танце маленьких лебедей». Но я продолжала учиться — истово, с удовольствием. Мечтала танцевать классику… Во время выпускного экзамена по классическому танцу случилась катастрофа. Делая несложную поддержку, партнер не смог меня удержать. Я упала и буквально вошла коленками в пол. Не слышала хруста связок, хотя у меня произошел полный разрыв менисков.

Из-за сильнейшего шока даже не почувствовала боли. Только ощутила, как от ног по всему телу пошло приятное тепло. Тогда я впервые испытала фантастическое чувство парения, которое мне потом приходилось переживать не однажды. В момент смертельного отчаяния или страха моя душа отделялась от тела, и я словно смотрела на себя со стороны…

Прямо с экзамена «скорая» увезла меня в больницу, где мне удалили раздробленные мениски. Девять месяцев я ходила на костылях. Первое время каждый шаг причинял мучительную боль. А когда поняла, что о лаврах балерины придется забыть, не отчаялась. Спас мой деятельный характер. Не могу я долго переживать. В 16 лет получила диплом педагога-хореографа. Еще прихрамывая, пришла в наш мелитопольский Дворец культуры.

С Натальей Негодой в фильме «Завтра была война». 1987 г.
С Натальей Негодой в фильме «Завтра была война». 1987 г.
Фото: Еженедельник «Семь Дней»

Устроилась хореографом, занималась с детьми. Очень скоро вышла замуж за диск-жокея... С моим первым мужем мы познакомились, когда мне было еще 13 лет, Жене — 26. Конечно, ни о какой любви поначалу между нами речи не шло — мы просто дружили. Но вскоре Женя начал ухаживать за мной, очень деликатно и красиво. Женя был женат, но пообещал мне, что разведется. И не обманул. Быстро ушел из семьи, и, как только мне исполнилось 16 лет — на Украине в этом возрасте уже можно вступать в брак, — мы поженились. Муж меня обожал. Материальных проблем у нас не возникало — Женя собирал музыкальную аппаратуру, за которой приезжали даже из Киева. Вроде бы живи и радуйся. А мне было скучно — душа тосковала. Я скучала по сцене. И через год втайне от мужа и родителей рванула в Москву поступать в театральный институт. Решила: раз не стала балериной, буду артисткой…

С ТАКИМИ БРОВЯМИ ЖИТЬ НЕЛЬЗЯ

В столице провалилась по всем статьям.

К творческому конкурсу не подготовилась. Да еще всех напугал мой украинский говор. Когда педагоги указывали мне на «фефекты фикции», я искренне удивлялась: «Та шо вы грите?! У меня жешь речь, как в телевизоре». В довершение всего в метро разрезали мою сумку и вытащили кошелек, и мне пришлось ночевать на Курском вокзале. А потом прямо в училище «увели» чемодан с одеждой. Но Москва все равно меня очаровала. Я познакомилась с милой женщиной, которая приютила меня в своей огромной коммуналке в самом центре, на улице Грановского. Квартиру расселяли, и несколько комнат уже пустовали. Эта женщина стала для меня родной, я крестила ее дочь… Засыпая, я слушала бой кремлевских курантов и думала: «Вот где я хочу жить!»

Но тогда мне пришлось вернуться домой. Через год я вновь приехала в Москву, уже подготовленная. Отборочные туры проходила во всех театральных училищах. В «Щепке» понравилась Юрию Соломину, а вот его жене, которая вместе с ним набирала курс, нет. Увидев меня, строгая дама презрительно сказала: «С такими бровями жить нельзя! Они же у нее кошмарные!» Я испытала шок, потому что всегда была уверена, что писаная красавица. А мои выщипанные по тогдашней моде в тонкую ниточку бровки просто блеск! Стояла как оплеванная, а Соломина продолжала: «Если все-таки хотите поступать к нам, к следующему туру брови отпустите!» Я растерялась еще больше. Как это — отрастить брови за два дня?! Подрисовала их карандашом. Но на втором туре недовольство вызвала уже моя речь: «Что за чудовищное «г»?!

«Хорошо, что отец-иностранец никак не участвовал в воспитании Филиппа. Сколько вокруг историй, когда такие мужья отбирают у россиянок детей…»
«Хорошо, что отец-иностранец никак не участвовал в воспитании Филиппа. Сколько вокруг историй, когда такие мужья отбирают у россиянок детей…»
Фото: Михаил Клюев

Мы же готовим артистов для Малого театра!» Ну что это такое: я им брови ращу, а оказывается, все дело в моем говоре! Зато когда я начала читать монолог Аксиньи из «Тихого Дона», в приемной комиссии заулыбались, зашептались: «Да она вылитая Быстрицкая». И допустили меня до общеобразовательных предметов. И вот тут я решила подстраховаться. У меня был и аттестат средней школы, и диплом училища. Поэтому и смогла подать документы сразу в два вуза — в «Щепку» и в «Щуку» к Евгению Рубеновичу Симонову. Но я не учла того факта, что сочинение везде пишется в один день. Надо было срочно определяться. Ночь перед экзаменом я не спала. Под утро, совершенно измучившись, решила бросить монетку и… отправилась в «Щепку». Попросила знакомых ребят занять мне в аудитории место, сама побежала на Арбат в Щукинское училище за аттестатом.

Мне его не выдают, говорят: «У нас нет таких полномочий. Вот придет секретарь и распорядится». У меня началась истерика, слезы просто хлынули из глаз. Наконец появляется секретарь, я бросаюсь к ней: «Миленькая, отпустите!» Она изумилась: «Ты с ума сошла? У тебя остался последний экзамен! О «Щуке» тысячи девушек мечтают». А я реву и твержу: «Отдайте документы». Не отпустила, уговорила остаться и даже сунула мне тетрадь с готовыми сочинениями. В Щепкинском училище на меня из-за этой истории очень обиделись, долго не отдавали мой аттестат — два месяца мурыжили…

Пока шли экзамены, мой муж приезжал ко мне на машине каждые выходные — а это около 1200 километров в одну сторону. Он продолжал меня любить, а я… Я была уже не с ним. Не потому, что в моей жизни появился другой мужчина.

Нет, просто у нас не было общего будущего. Женя, наверное, чувствовал это. Через полгода он сам предложил мне развестись. Сказал: «Я тебя очень люблю, поэтому не хочу мешать твоему счастью. А ты можешь быть счастлива только в своей профессии». Услышав это, я прорыдала несколько дней. Мне было невыносимо тяжело оттого, что он такой порядочный, такой любящий, а жизнь нас разводит. Я еще не понимала, что в этом и проявляется настоящая любовь — когда свою жизнь кладешь к ногам другого человека…

ХОДИТЬ УЧИЛАСЬ ЗАНОВО

В Москве адаптировалась быстро — я человек энергичный, деятельный. Ночами подрабатывала посудомойкой и уборщицей в арбатских ресторанах. Помогала родителям, высылала им московские макароны, дефицитные польские духи «Может быть», бананы.

«Ради ребенка надо было жить, работать. И я вкалывала. Сначала купила квартиру попроще, а потом вот эту большую, в самом центре Москвы»
«Ради ребенка надо было жить, работать. И я вкалывала. Сначала купила квартиру попроще, а потом вот эту большую, в самом центре Москвы»
Фото: Михаил Клюев

Но мама с папой все равно регулярно передавали мне поездом тяжеленные сумки с огромными кастрюлями наваристого борща и домашних котлет. От желающих встретить на Курском вокзале поезд с такой посылкой и дотащить ее до общаги отбою не было. Потрясающая мамина стряпня сметалась за пару дней. В общем, была не жизнь, а сказка. До определенного момента... В конце второго курса мы сдавали экзамен по сценическому движению. С двумя ребятами из Карачаево-Черкесии я исполняла ковбойский номер. В финале вскакивала на высокие кубы, а потом, спрыгивая с них, садилась в поперечный шпагат. На репетициях у нас все получалось отлично, а на экзамене кубы установили по-другому. И вот я вскакиваю на них и чувствую, что они подо мной разъезжаются. В шпагат я не села, а буквально рухнула и потеряла сознание.

И опять: никакого страха, никакой боли. Только парение в пространстве и ощущение тепла, которое разливается по всему телу. Я опять видела себя со стороны: как лежу без чувств, как вокруг мечутся преподаватели, как врач делает мне обезболивающий укол… И вновь больница, костыли. У меня была тяжелейшая травма — разрыв синфиса (внутрибедренной мышцы). Полтора месяца я не вставала с кровати, потом несколько недель заново училась ходить. Я смотрела на ненавистные костыли и плакала от обиды, потому что накануне рокового экзамена меня утвердили на главную роль Искры Поляковой в картину «Завтра была война». Поначалу этот фильм задумывался как курсовая работа студента ВГИКа Юрия Кары. Но потом ему разрешили снимать полнометражное кино. И роль Искры предложили не мне, а моей однокурснице.

Но Юра Кара зашел к нам в училище — поговорить с той девушкой, а встретил меня... Мне очень хотелось сыграть такой яркий образ. И вдруг — больница! Я была уверена: ради меня, никому не известной артистки, съемки не отложат. Но Кара сам приехал ко мне в больницу и сказал: «Не волнуйся, лечись, я тебя обязательно дождусь — мне разрешили отодвинуть съемки из-за твоей травмы». И он сдержал слово…

Премьера фильма прошла в кинотеатре «Октябрь», где еще полгода назад я подрабатывала уборщицей. Фильм прогремел не только у нас, его показали в десятках других стран. На свой первый серьезный гонорар — 580 рублей — я купила маленькие серьги с бриллиантами. Храню их до сих пор как талисман… Казалось бы, такой феерический успех откроет мне путь к вершинам профессии.

«Прямо с экзамена по классическому танцу «скорая» увезла меня в больницу. Девять месяцев я ходила на костылях. Но не отчаялась — спас мой деятельный характер»
«Прямо с экзамена по классическому танцу «скорая» увезла меня в больницу. Девять месяцев я ходила на костылях. Но не отчаялась — спас мой деятельный характер»
Фото: Михаил Клюев

Но в кино раз за разом предлагали роли а-ля Искра, а мне хотелось попробовать что-то другое. К тому же меня больше манил театр. Вначале работала в труппе у своего мастера Евгения Симонова, потом в Новом драматическом театре. Но везде платили немного, а я не могла не думать о таких прозаических вещах, как московская прописка и квартира. А тут узнала, что ребята из знаменитого танцевального ансамбля «Ритмы планеты» организуют коллектив для работы в Испании…

РУССКАЯ НИ ПРИ ЧЕМ

Мне казалось, что я вытащила счастливый билет — работа за границей для советского человека считалась верхом благополучия. Ожидания не обманули: солнце, море, шикарное шоу, хорошая зарплата — целых 45 долларов в неделю. При этом куча свободного времени — выступали мы только по вечерам.

Каждое утро я совершала пробежки вдоль моря и однажды познакомилась с двумя молодыми людьми. Они сказали, что приехали из Голландии. Приятные такие ребята. Предложили мне подработать водителем: раз в неделю отвозить их в Барселону или Мадрид. Плата за один такой рейс — 50 долларов. Согласилась с радостью. Мои «голландцы» почему-то между собой говорили по-португальски. Позже выяснилось, что родом они из Уругвая. Сами не садились за руль, так как у них давно отобрали права... Меня тогда ничего не насторожило. В течение двух месяцев я их возила. Однажды солнечным утром мы втроем вышли из гостиницы… Все произошло настолько быстро, что в первые секунды я ничего не поняла. На моих руках щелкнули наручники. И вот уже полицейские ведут меня к машине. Мир потемнел в моих глазах.

Хотя в эти первые мгновения я не почувствовала страха. Просто отключилась, упала в обморок прямо посреди дороги. На какое-то время душа моя рассталась с телом. Я увидела себя лежащей на мостовой без сознания, полицейских, которые пытались привести меня в чувство, приехавшую машину «Скорой помощи». Потом врачи сказали, что от мощнейшего стресса у меня случился микроинсульт. Пришла в себя я уже в тюрьме. Лежу на жесткой лавке и постепенно понимаю, что у меня парализована вся левая сторона. Не могу ни говорить, ни шевелиться. Все слышу, но сама не в состоянии произнести ни одного слова. Только из левого глаза постоянно текут слезы. В течение нескольких часов меня била дрожь. Полицейские отнеслись ко мне по-человечески — укрывали одеялами, даже кормили из ложечки... Вечером мне стало немного лучше, и меня

перевели в одиночку.

«В первый же вечер наш фиктивный брак превратился в реальный — Валера зашел ко мне в ванную...»
«В первый же вечер наш фиктивный брак превратился в реальный — Валера зашел ко мне в ванную...»
Фото: Фото из семейного альбома
И вот тут-то я узнала, что люди, с которыми меня задержали, оказались наркоторговцами... Мне устроили очную ставку с «голландцами». Надо отдать им должное, они сразу заявили: «Русская ни при чем. Она ничего не знает про наши дела. Отпустите ее...» Меня выпустили через три дня, так же неожиданно, как и задержали. Объявили, что я свободна, и вывели на улицу. Я не хотела оставаться в Испании ни одного дня, тут же собрала вещи и купила билет в Москву. Как только села в самолет, меня как будто прорвало: стресс, ужас перед неизвестностью, томительное ожидание — все это выплеснулось в слезах. Мне было так жалко себя, что я прорыдала все три с половиной часа полета.

БРАК ФИКТИВНО-НЕФИКТИВНЫЙ

В Москве мой дорогой Евгений Симонов без слова упрека вновь взял меня в театр.

Но у меня не было московской прописки. Я снимала комнату у добрейшей старушки Марии Тимофеевны. Понимала, что спасет меня только чудо — ну, например, фиктивный брак. В один из вечеров лежу на диване в своей комнате, страдаю. Приоткрывается дверь, заглядывает Мария Тимофеевна и говорит: «Чего лежишь? Вставай, косу плети и давай куда-нибудь лыжи востри». Я разрыдалась: «Ничего не хочу!» А она не унимается и выдает еще одну коронную фразу: «Нечего тут лежать. Лучше при жизни достаться мужикам, чем после смерти червякам. Эх, мне бы твои годы…» И я решилась хоть как-то встряхнуться. Взяла записную книжку, полистала и наткнулась на телефон старого приятеля — Валеры Яременко. Мы давно не виделись, но я подумала: «Вот бы с кем поболтать!

Валера всегда такой милый, приятный, веселый». Набираю номер Валериной коммуналки. Он снимает трубку, и по первым фразам нашего разговора я чувствую, что он мне очень рад: «Это чудо, что ты меня здесь застала! Я тут почти не бываю — живу у подружки. Сейчас случайно заскочил, убегаю на спектакль». — «А пригласи меня», — прошу я. «Конечно, приходи!» В общем, как и предлагала мне Мария Тимофеевна, я быстро «заплела косу» и побежала в Театр имени Моссовета, смотреть мюзикл «Иисус Христос — суперзвезда». Спектакль мне сразу поднял настроение. Яременко очень здорово играл роль Иуды. В антракте я зашла к нему за кулисы. Наговорила много комплиментов, он был счастлив, обнял меня. Тут в его гримерную зашли наши общие знакомые: «Ира, а что ты здесь делаешь?» И вдруг Валера выдает: «А она моя невеста. Вы что, не знали?»

В кабинете
В кабинете
Фото: Михаил Клюев

Тогда я восприняла его слова как шутку, посмеялась. После спектакля пригласила всю компанию к себе домой. По дороге позвонила Марии Тимофеевне: «У нас есть что-нибудь в холодильнике?» А она: «Конечно. И щи, и курочка». Получился пир горой, гуляли почти до утра. Когда гости собрались уходить, я вдруг расчувствовалась, расплакалась и рассказала свою грустную историю. «В общем, мне надо срочно выйти замуж», — закончила я. На что Валера тут же, не думая ни минуты, предложил: «Так выходи за меня и прописывайся». Вот такая мгновенная, бескорыстная помощь друга! Тогда я еще не знала, что Валера быстро свернет отношения со своей девушкой... Через неделю мы пошли жениться. Чтобы нас быстрее расписали, я взяла в театре накладку-живот, который тянул на шесть месяцев беременности, не меньше. В загсе завела жалостный монолог беременной женщины: «Зарегистрируйте нас побыстрее, а то жених на долгие гастроли уезжает».

И тут директор заведения, принимавшая у нас заявление, обняла меня: «Искорка моя любимая, да мы вам поможем — хоть завтра зарегистрируем! И музыкантов для вас предоставим бесплатно!» По специальным талонам мы с Валерой купили кольца, а также дефицитные продукты и спиртное. В загсе я продолжала изображать беременную, взяла у Леночки Дробышевой ее роскошное широкое свадебное платье — она недавно вышла замуж, находясь уже в интересном положении. Но как только вышли на улицу, под хохот друзей с облегчением достала из-под платья фиктивный живот. Свадьбу гуляли у меня в коммуналке. Веселились от души. Правда, друзья, прилично выпив, стали нас жалеть: «Как вы будете жить? У вас обоих такой бешеный темперамент!

Вы же друг друга поубиваете через неделю…» А я смеялась: «Мы оба хохлы, как-нибудь договоримся...» Под утро согласно традиции мы поехали в дом к жениху. Соседи Яременко по коммуналке куда-то уехали, чтобы не мешать новобрачным. Валера прибрался в своей комнате, везде поставил свечи, развесил цветные шары, в ванной розы положил. Не хватало только таблички «Номер для новобрачных». И так у меня на душе стало хорошо оттого, что вся эта эпопея с пропиской благополучно закончилась и что есть еще на свете такие классные мужчины… Когда Валера зашел ко мне в ванную и увидел меня в своем халате, он потянул за поясок и сказал: «Отдай, это мое...» Так в первый же вечер наш фиктивный брак превратился в реальный. Валера оказался замечательным, заботливым мужем, а наши отношения — легкими и приятными. Когда мы вместе ехали в метро, то излучали столько счастья, что люди улыбались, глядя на нас.

Иногда со словами: «Вы такие классные!» — кто-то протягивал мне конфету или яблоко... Я забеременела. Валера был на седьмом небе от счастья. Но у меня случился выкидыш. Ну а потом и страсть постепенно угасла. Видимо, двум актерам с буйным темпераментом трудно ужиться под одной крышей — так часто бывает. И после четырех прекрасных лет, проведенных вместе, мы развелись. Но дружба и симпатия остались. Я рада, что у Валеры сейчас чудесная жена, изумительный сын. А я… Я опять задумалась о возможных переменах в моей жизни.

ПРОМОУШЕН-ГЕРЛ. А ЧТО ЭТО ТАКОЕ?

Я — актриса до мозга костей, но в начале 90-х заниматься любимым делом стало очень сложно. Казалось, еще немного — и закроются все театры, а фильмы будут снимать только самые низкопробные.

«В начале 90-х мне смертельно надоело получать копеечные гонорары, экономить на всем, жить на съемных квартирах. Я ушла из профессии. Это стало моей новой ролью — бизнес-леди»
«В начале 90-х мне смертельно надоело получать копеечные гонорары, экономить на всем, жить на съемных квартирах. Я ушла из профессии. Это стало моей новой ролью — бизнес-леди»
Фото: Михаил Клюев

Мне смертельно надоело получать копеечные гонорары, экономить на всем, жить на съемных квартирах. Я не видела для себя никаких перспектив и ушла из профессии. Начала подрабатывать промоушен-герл в валютных продуктовых магазинах — проводить презентации и дегустации. Дело для нашей страны было новое. Никто, включая меня, толком не знал, что это такое. Но я просто играла очередную, новую для себя роль. Научилась так угощать людей, что в конце вечера они покупали дорогущие коробки конфет и водку по заоблачной цене! Я была так успешна, что вскоре руководство крупной иностранной продуктовой компании предложило мне возглавить ее представительство в России. Я отвечала за растаможку фур с кондитерской продукцией и распространение ее по всей стране. И вновь для меня это стало новой ролью — теперь уже бизнес-леди.

Мне нравилось, как я выгляжу в элегантных строгих костюмах, нравились новые «декорации». Занятие бизнесом требовало полного погружения в проблему: я учила язык, ездила на зарубежные семинары, штудировала юридические документы. Мне повезло: судьба ни разу не свела меня с опасными людьми. Партнеры мои оказывались добропорядочными бизнесменами. А может, актерское чутье позволяло сразу раскусить людей, понять, не мошенники ли они… Однажды работа свела меня с одним американцем. Между нами начался очень бурный и страстный роман. Скоро я поняла, что беременна. Но моему возлюбленному ребенок был не нужен — он сразу мне об этом сказал. Я понимала, что буду растить малыша одна. Решила, что дам ему свою фамилию и отчество у него будет, как у меня.

Это был очень долгожданный ребенок. Мне ведь вскоре исполнялось 33, а родить никак не получалось. На тот момент я еще не заработала на квартиру, да и приличных денег не накопила, но меня это абсолютно не волновало. Сейчас думаю, что все случилось к лучшему. Хорошо, что отец-иностранец никак не участвовал в воспитании Филиппа. Сколько вокруг историй, когда такие мужья отбирают у россиянок детей…

ОТЛОЖЕННЫЙ РАЗГОВОР

Мне хотелось как можно скорее рассказать родителям, что у них появится внук или внучка. Ведь они переживали, что у меня до сих пор нет детей. Но я боялась сглазить свою беременность и все откладывала разговор с родителями. Как вдруг мама сама позвонила мне. Она плакала, говорила, что у отца обнаружили рак легких на последней стадии и дни его сочтены.

Фото: Михаил Клюев

Ошеломляющее, убийственное известие. В такой ситуации я просто не смогла сказать маме о том, что беременна. Засобиралась в Запорожье. Думала: «Приеду, обниму папу и маму, тогда уж все расскажу им». На следующее утро раздался междугородний телефонный звонок. Я иду к телефону и уже знаю, что услышу. Все внутри похолодело. Дрожащей рукой беру трубку, спрашиваю: «Что? Папа?» И слышу в ответ голос родственницы: «Нет. Мама. Она скончалась ночью от сердечного приступа...» Мама часто говорила: «Если Слава умрет, я не смогу жить, что-нибудь с собой сделаю». Когда отец заболел, она страшно переживала. Вот сердце и не выдержало. Папа мой скончался в ночь моего приезда. Жуткая картина: люди приходили прощаться с мамой, а дома стоял еще один гроб. В этот момент я была на шестой неделе беременности, а родители так и не узнали об этом.

Я решила, что ребенок мне послан Богом в утешение. Не знаю, как иначе смогла бы пережить потерю родителей, наступившее абсолютное одиночество. Но ради ребенка мне надо было жить, работать. И я вкалывала. Вскоре купила собственную квартиру. Сначала попроще, а потом вот эту большую, в самом центре Москвы. И тут поняла — в бизнесе я достигла всего, чего хотела.

Я ЗНАЛА ЕГО СТО ЛЕТ

Мне казалось глупым обзванивать режиссеров и говорить: «Это Чериченко. Помните, 15 лет назад я сыграла Искру. Нет ли у вас роли для меня?» И вдруг — звонок от режиссера Вани Щеголева, которого я знаю еще по Щукинскому училищу. Он спрашивает: «Ира, ты еще имеешь отношение к актерской профессии или по-прежнему вся в бизнесе?

У меня есть к тебе предложение». Я даже подпрыгнула: «Конечно, имею отношение!» А внутри все кипит от радости. Ваня продолжает: «Я снимаю картину «Смотрящий вниз». В главной роли Андрей Соколов. Тебе предлагаю роль его жены. Денег мало, но, по-моему, гонорар для тебя сейчас не главное». Я радостно подтверждаю: «Да-да, не главное». Так в 2002 году я вернулась в кино. А через год и на театральную сцену. Андрей Соколов поставил спектакль «Койка» и предложил мне ввестись на роль, которую уже играла Аня Терехова. Если возвращение в кино прошло безболезненно, то вновь освоиться на сцене оказалось сложным делом. Я репетировала месяц за месяцем, но былая уверенность все никак не возвращалась — мне было неудобно, некомфортно, мучительно. В конце концов я дала себе зарок: если до 40 лет не сыграю этот спектакль, с театром покончено.

«Я рассмеялась: «Лысенков, что-то ты зачастил мне звонить. Пора от слов переходить к делу. Давай сходим в ресторан». Мы встретились, поужинали… и с тех пор вот уже семь лет живем вместе»
«Я рассмеялась: «Лысенков, что-то ты зачастил мне звонить. Пора от слов переходить к делу. Давай сходим в ресторан». Мы встретились, поужинали… и с тех пор вот уже семь лет живем вместе»
Фото: Елена Сухова

И ровно за два дня до рубежной даты, до моего юбилея, на гастролях в Питере Андрюша назначает меня в спектакль. Я в шоке, в панике, хотя мои партнеры — Андрей Соколов, Лена Ланская, Алена Бабенко — всячески меня подбадривают. В кулисах меня била дрожь, но как только вышла на сцену, ощутила такое блаженство, такую радость. Не помню, как отыграла спектакль, — полтора часа проскочили как одна секунда. Я по-настоящему вернулась в профессию. А вскоре и в личной жизни началась новая страничка…

Лешу Лысенкова я знаю сто лет: вначале по «Щуке», потом мы вместе работали в Театре имени Рубена Симонова. У нас случился красивый, но непродолжительный романтический «эпизод», так сказать, военно-полевой роман. Мы же девять месяцев были вместе на гастролях, а в таком замкнутом коллективе всегда завязываются какие-то отношения — с кем-то дружба, с кем-то любовь.

Вот и у нас с Лешей случилась такая нежная история. Потом я ушла из театра, роман закончился сам собой, но я всегда вспоминала об Алексее очень тепло. 23 октября 2002 года мы встретились на Дне училища. Обнялись, разговорились. Видимо, так были рады видеть друг друга, что сокурсники посчитали нужным предупредить меня: «Осторожно, у Леши молодая жена и маленький ребенок. Так что не флиртуй с ним». А я почему-то сказала: «Жена не стена, подвинется. И вообще, на правах бывшей девушки мне можно». Все вокруг засмеялись. А в середине вечера стало известно о захвате заложников на мюзикле «Норд-Ост». Все «щукинцы», работавшие тогда на телевидении, помчались готовить репортажи. Леша тоже уехал. И мы вновь потеряли друг друга из виду на два года.

Вдруг Лысенков позвонил — безо всякого повода. Тогда он уже жил один. Я удивилась, а он еще больше. Оказалось, Алексей набирал номер знакомого актера, но ошибся одной цифрой и попал ко мне. Я пошутила: «Это судьба, нам надо задуматься». Прошла еще пара месяцев. Поздно ночью Леша звонит уже «по поводу» — поздравил меня с 8 Марта и напросился на чай. А я не очень хорошо себя чувствовала, сказала: «Лешенька, я рада тебя видеть, но только через пару недель. Пока нет сил». Через две недели вновь звонок: «Как себя чувствуешь? Я тут по телевизору смотрю «Завтра была война». Я рассмеялась: «Лысенков, что-то ты зачастил мне звонить. Пора от слов переходить к делу. Давай сходим в ресторан». Мы встретились, поужинали… и с тех пор вот уже семь лет живем вместе. При моем фонтанирующем, все сметающем на своем пути характере — я же по гороскопу Лев — Леша просто находка для меня.

Он мягкий, бесконфликтный Водолей. Уютный и комфортный, всегда излучает тепло и доброту. Мы две взаимодополняющие половинки. Недавно Алексей сделал мне невероятный подарок. Он заядлый курильщик, а я астматик, не выношу дыма от сигарет. Много лет я его пилила, долбила, чтобы он поберег свое здоровье и мое. И наконец Леша бросил курить. Тешу себя надеждой, что он совершил этот подвиг — покончил с никотином — ради меня. Он вообще умеет меня удивлять и радовать. Мы оба трудоголики, и иногда наваливается столько дел, что на близких людей не хватает времени. Летом я снималась в сериале «Невидимки», работала по 16 часов в сутки. Даже перестала приезжать в Лешин загородный дом, жила у себя на квартире — чтобы не терять времени на дорогу. И он ни разу меня не упрекнул.

Только иногда неожиданно приезжал на съемочную площадку. Вижу его и волнуюсь: «Что случилось? Почему ты здесь?» А Леша улыбается: «Соскучился, хочу услышать твой голос. Я и Филиппа с собой прихватил». Алексей быстро нашел контакт с моим сыном, а Филипп подружился с Лешиным Колей, он младше на четыре года. Сейчас Филипп во Франции, учится. Мы скучаем по нему… Я — счастливая женщина. Занимаюсь любимой профессией, у меня есть сын, муж. Я всегда была окружена мужским вниманием, всегда была обласкана, залюблена. Но ни разу не подбирала спутника жизни по размеру кошелька. В самые трудные мгновения жизни никогда не опускалась до того, чтобы жить с мужчиной из-за денег. Всегда жила только сердцем...

События на видео
Подпишись на наш канал в Telegram
Свистать всех наверх! Не упустите шанс отправиться в «Круиз Ретро FM» в Египет
Совсем скоро слушатели «Ретро FM» станут участниками фантастического путешествия за четыре моря на комфортабельном лайнере Astoria Grande в компании звёзд отечественной и зарубежной эстрады. Шанс отправиться в «Круиз Ретро FM» есть у каждого — благодаря эфирной суперигре, которая завершится 29 марта.




Новости партнеров




Звезды в тренде

Анна Заворотнюк (Стрюкова)
телеведущая, актриса, дочь Анастасии Заворотнюк
Елизавета Арзамасова
актриса театра и кино, телеведущая
Гела Месхи
актер театра и кино
Принц Гарри (Prince Harry)
член королевской семьи Великобритании
Меган Маркл (Meghan Markle)
актриса, фотомодель
Ирина Орлова
астролог