Елизавета Боярская: откровенное интервью о семье и воспитании сына

«Я увидела Максима на пробах в 2006 году и подумала: «Какой прекрасный мужчина!» — рассказывает Елизавета Боярская.
Наталья Николайчик
|
22 Октября 2014
С Максимом Матвеевым в день свадьбы. 28 июля 2010 г.
С Максимом Матвеевым в день свадьбы. 28 июля 2010 г.
Фото: из личного архива Лизы Боярской

«Я увидела Максима на пробах в 2006 году и подумала: «Какой прекрасный мужчина!» Такая мгновенная влюбленность, с первого взгляда, держалась пару дней… Но потом мы не пересекались несколько лет. Периодически по телевизору я видела какие-то передачи, в которых участвовал Максим, и каждый раз думала: «Боже мой, какой прекрасный человек! Я хотела бы, чтобы мой муж выглядел именно так». Но жизнь еще долго, очень долго нас не сталкивала», — рассказывает Елизавета Боярская.

— Вы с Максимом живете на два города, много работаете, у вас маленький сын. Как все это гармонично совместить — не представляю… — Если бы на железной дороге был накопительный бонус, наша семья уже давно бы бесплатно ездила на поезде Москва — Петербург.

Мы, наверное, уже раз 30 обогнули земной шар, если сложить мои, Максима и папины поездки туда-сюда. При такой жизни главное — четко планировать. У меня всегда есть расписание: на день, на неделю, на месяц. Думаю, если неподготовленного человека поставить в обстоятельства, в которых мы с Максимом живем, он сойдет с ума. Но мы привыкли. Ведь когда мы с Максимом познакомились, мы уже жили на два города и ездили то он ко мне, то я к нему. А когда родился Андрей, мы начали стремиться к ребенку. У нас обязательное условие, чтобы кто-то из родителей был с сыном. Вот через день я еду в Милан на гастроли, и, если бы это случилось три года назад, а у Максима нашлись бы свободные дни, он бы полетел туда со мной.

«Увидев папу на экране, я воспринимала это так — папа на работе. Но я очень не любила, когда приходили телевизионщики и нам с Сережей задавали дурацкие вопросы». (Лариса Луппиан и Михаил Боярский с Лизой и Сережей. 1987 г.)
«Увидев папу на экране, я воспринимала это так — папа на работе. Но я очень не любила, когда приходили телевизионщики и нам с Сережей задавали дурацкие вопросы». (Лариса Луппиан и Михаил Боярский с Лизой и Сережей. 1987 г.)
Фото: Фото из личного архива Лизы Боярской

Но теперь он будет сидеть с ребенком в Москве. Понятно, что есть бабушки, няни. Но все-таки важно, чтобы или мама, или папа все время были рядом с Андреем.

— А где Андрюшин дом?

— Пока он не пошел в школу, это не принципиально, потому что у нас два полноценных дома. Слава богу, мы недавно закончили ремонт в московской квартире… Многое у нас в двойном экземпляре — игрушки, коляска, кроватка, посуда и так далее. Мы возим между Питером и Москвой только одежду Андрея и его любимые книжки… Но если бы возить нужно было только его вещи! Беда в том, что наши с Максимом — тоже нужно. Я, например, часто попадаю впросак, когда куда-нибудь собираюсь, одеваюсь, например, в квартире на Мойке.

«Я не акула — ни в профессии, ни в жизни. Сколько себя помню, всегда уступала в схватках. Моя темпераментная натура проявляется только в ролях»
«Я не акула — ни в профессии, ни в жизни. Сколько себя помню, всегда уступала в схватках. Моя темпераментная натура проявляется только в ролях»
Фото: Андрей Федечко

Уже оделась и думаю: «Так, а туфли где? — И тут с ужасом вспоминаю: — В Москве…» У меня такое постоянно случается. Это очень утомительно, туда-сюда все возить, вещи складывать-раскладывать.

— И все-таки, где Андрею больше нравится: в Москве или в Питере?

— Андрею хорошо там, где мы. Ему и в Париже было хорошо… А нам с Максом хорошо там, где мы вместе. Мне очень хорошо в Москве, потому что там мы всегда втроем — Максим, я и Андрюша. Нормальная полноценная семья… Но при этом в Москве нет воздуха Питера, в Москве не та архитектура… В Петербурге мне больше нравится с Андреем гулять: водить его в Летний или Михайловский сад или на Дворцовую площадь.

«Когда люди живут в семье, у них вырабатываются свои ритуалы, сленг, которые не поймет посторонний человек. Это и есть любовь!» (Лиза Боярская с мамой, папой, братом Сергеем, его женой Екатериной и племянницами Сашей и Катей. 2010 г.)
«Когда люди живут в семье, у них вырабатываются свои ритуалы, сленг, которые не поймет посторонний человек. Это и есть любовь!» (Лиза Боярская с мамой, папой, братом Сергеем, его женой Екатериной и племянницами Сашей и Катей. 2010 г.)
Фото: из личного архива Лизы Боярской

Мне нравится, что он видит всю эту красоту. Я не хочу его лишать Петербурга.

— Как вы решились на съемки в сериале «Долгий путь домой»? Андрюша был еще крошечный, а это — шестнадцать серий и год жизни.

— Я тогда сидела с сыном на даче. Ему было всего пять месяцев. Сначала я даже сценарий читать отказывалась. Но моя давняя знакомая, замечательный кастинг-директор Лиза Шмакова, настоящий профессионал своего дела, которая никогда не берется за случайную работу, уговорила меня прочесть. Я читала ровно два дня. Забросила ребенка: отдала родителям. Сказала: «Подождите, у меня тут такое дело!»

Закончила читать вся в слезах… Я не могла не согласиться на эти съемки. Это потрясающая история! Блестящий сценарий. Семейная сага, поколенческая. Начинается в 80-х годах, заканчивается в наши дни. Описать сюжет непросто, это сложное сплетение судеб, но основная мысль — нужно слышать друг друга, не врать, говорить о своих сомнениях и страхах, доверять, прощать, признавать свои ошибки и любить. И вот я сказала своим: «Ребят, очень хороший материал! Честно-честно! Можно я возьмусь за это?» Они мне ответили: «Да без проблем!»

— Вы сына на съемки брали? Я знаю, что на некоторые театральные гастроли Андрея берете, например, он летал в Париж в мае.

— Когда есть возможность, я его беру... Я подумывала взять его в Ярославль на время экспедиции — дней на 9—10. Но, слава богу, мама отговорила. Потому что мы работали как проклятые, выезжали в семь утра на площадку и до глубокой ночи снимали в деревне, где традиционные российские дороги и не то что коляску негде поставить — из трейлера выйти непросто. Еще и дожди пошли, и я сильно заболела. Полный набор! Если бы я туда привезла ребенка — это был бы просто край… Хорошо, что он остался дома.

— Скучали по нему?

— Конечно. Хотя мы снимали блоками и долгих разлук не было. Вообще, я давно уже не получала такого удовольствия от съемок! Там собралась колоритная компания — Саша Лазарев, Даша Мороз, Женя Брик, Тема Ткаченко, Миша Пшеничный, Женя Антропов, Света Устинова.

Елизавета Боярская и Дарья Мороз в фильме «Долгий путь домой»
Елизавета Боярская и Дарья Мороз в фильме «Долгий путь домой»

История, которую мы рассказываем, весьма трагичная, но я не помню, чтобы еще где-то было так упоительно весело на съемочной площадке — мы хохотали до слез. И тогда я сформулировала для себя удивительную вещь: вот все стремятся сниматься в полных метрах, я не исключение, это как бы более престижно. И я с удовольствием снимаюсь в большом кино, но по-человечески для меня это слишком коротко. Только успеваю привязаться к персонажу и к людям, как все уже заканчивается. Как правило, съемки длятся не более месяца-двух. Другое дело — многосерийные истории, полгода, а то и год твоей жизни бок о бок с группой... Все артисты разные. Кто-то приезжает, сидит в своем вагончике, вышел, сыграл сцену и обратно.

Они не видят никого, не знают, как кого зовут. А я наоборот. Сижу в вагончике, только если идет проливной дождь. А так все время на площадке, разговариваю, общаюсь. Все время внутри процесса. Искренне привязываюсь к каждому члену группы. И на этот раз привязалась, а когда закончились съемки, у меня было опустошение и внутренняя маленькая трагедия. Мне не хотелось расставаться… Я думала, что же такое в конце съемок всем подарить, чтобы у людей осталась память? И мне пришла хорошая мысль — я спроектировала и заказала кубики Рубика, чтобы на каждом из квадратиков была фотография персонажа — а их в фильме много! Сама придумала дизайн и персонажей расставляла по смыслу, кто с кем должен быть рядом. А когда кубик крутишь, персонажи перетасовываются, символично — ровно как в нашей истории.

И вот мой последний съемочный день: одна из самых сложных игровых сцен. Мы закончили, накрыли поляну, я достала коробку с кубиками и раздала всей съемочной группе. И это был не жест роскоши, мне было важно показать свое небезразличие к каждому из них. Мы прекрасно тогда посидели. Так я попрощалась со своей героиней, но после этого были еще досъемки, которые касаются 80-х годов, когда в истории моя героиня Ляля еще не появилась. В общем, на съемочной площадке я уже не требовалась. Но все же приехала в последний съемочный день на ночную смену. Максим и мама меня отпустили, хотя и повертели пальцем у виска: мол, сумасшедшая.

«Глядя на Максима, я каждый раз думала: «Боже мой, какой прекрасный человек! Я хотела бы, чтобы мой муж выглядел именно так»
«Глядя на Максима, я каждый раз думала: «Боже мой, какой прекрасный человек! Я хотела бы, чтобы мой муж выглядел именно так»
Фото: из личного архива Лизы Боярской

Приехала к двум или к трем часам, смена закончилась в пять утра. Потом мы немножко погульбанили, обнялись, поцеловались и разъехались. Я вернулась домой, села на диван, и так мне грустно стало. Сидела, уснуть не могла. Было жутко тоскливо… У артистов так бывает. Ты долго живешь жизнью своего героя, начинаешь других героев любить… И вдруг эта история, эта «твоя жизнь» заканчивается, обрываются все связи, и наступает опустошение.

— Однажды такая привязанность к персонажу, к проекту оказалась для вас судьбоносной... После окончания съемок в фильме «Не скажу» вы заскучали по съемочной группе. И захотели встретиться с партнером по фильму — Максимом Матвеевым...

— Не совсем так. До съемок мы с Максимом вместе четыре месяца добросовестно готовились к ролям. Историю любви и отношений двух молодых людей нам дали на откуп. Мы ее придумывали, создавали биографии персонажей. Продумывали до малейших деталей: привычки, детали быта, увлечения этой пары… В процессе репетиций оказалось, что у нас с Максимом много общих интересов. Намного больше, чем обычно бывает. Потом были съемки. Проект малобюджетный, и снимали его быстро — всего 17 дней. Режим работы такой, что не то что посидеть побеседовать за бокалом вина не могли, а едва оставалось время на сон — максимум часов шесть в сутки… Естественно, ни о какой любви речи быть не могло. Но была взаимная симпатия. И когда мы после окончания съемок разъехались, я поняла, что мне не хватает Максима.

Я была погружена в эту историю любви, и мне нестерпимо хотелось вернуться в нее обратно. Я скучала то ли по герою Максима, то ли по самому Максиму… Так что изначально сблизились наши персонажи, а уж потом и мы.

— А когда вы признались себе, что любите Максима?

— Вообще-то первая встреча и первая легкая влюбленность случились гораздо раньше — на пробах фильма «1612» в 2006 году. Я тогда подумала: «Какой прекрасный мужчина!» Такая мгновенная влюбленность, с первого взгляда, держалась пару дней… Потом мы не пересекались несколько лет. Периодически по телевизору я видела какие-то передачи, в которых участвовал Максим, и каждый раз думала: «Боже мой, какой прекрасный человек!

Я хотела бы, чтобы мой муж выглядел именно так». Но жизнь еще долго, очень долго нас не сталкивала.

— Вы с Максимом скрыли свою свадьбу от журналистов — это еще можно понять. Но почему вы отказались от фаты и белого платья невесты, ведь это ваш первый брак?

— Надеюсь, что единственный. Потому что я не люблю свадьбы. На Мойке, где я выросла, свадьбы постоянно. И вечно из-за этого пробки. Конечно, каждый имеет право на прекрасную традиционную свадьбу. Люди на это годами деньги копят. И пусть… Я о себе… Вот лично я просто до тряски не люблю всего этого — откусывания караваев, пускания голубей, езды по пробкам по городу и фотографирования у памятников.

«Чтобы со мной поссориться — нужно умудриться. Я не вижу смысла будоражить излишними, надуманными конфликтами и без того непростую жизнь. Зачем?»
«Чтобы со мной поссориться — нужно умудриться. Я не вижу смысла будоражить излишними, надуманными конфликтами и без того непростую жизнь. Зачем?»
Фото: Андрей Федечко

И мою личную свадьбу мне хотелось организовать без всех этих традиций. Именно поэтому мы с Максом в загс нарядились в джинсы, белые майки и шлепки. Но при этом все равно у нас была торжественная церемония, очень скромная и трогательная. На ней присутствовали только мои родители и мама Максима. Мы расписались и ушли.

— А потом был праздник на Крестовском острове…

— Многие друзья говорят, что это была одна из лучших свадеб, на которых они присутствовали. Пришли мои одноклассники, однокурсники, партнеры по проекту «Сирано де Бержерак», наши друзья. Полно артистов. А артисты — люди заводные, умеют веселиться. Мне кажется, во многом успех вечеринки зависит от музыки.

Я тщательно подошла к этому вопросу, и получилось, что никто физически не смог усидеть на месте. Отпраздновали чумово и весело! Ну и конечно же на другой стороне реки сидели журналисты с длиннющими объективами и пытались поймать кадры. Это рождало у друзей, коллег много шуток. Кто-то сострил: «А давайте изобразим драку», ну а артистам только подкинь идею, такое началось, со стороны это, наверное, действительно выглядело лихо. Наутро получили заголовок — «Свадьба Матвеева и Боярской закончилась дракой». Зато посмеялись от души.

— А почему в свадебное путешествие вы поехали только через год?

— Мы с Максом много работали, графики отдыха совпали только зимой.

Свадебное путешествие прошло на Карибских островах. Мы туда летели через Америку. В Нью-Йорке встретили Новый год, а потом прилетели на остров Антигуа. Затем уплыли в круиз на красивом парусном корабле по Карибским островам. Среди 90 пассажиров были только мы двое — молодые русские, остальные — пожилые немцы. Они смотрели на нас с недоумением. Но зато были русский капитан и старпом. Мы с ними общались. Видимо, наши специалисты ценятся даже на другом конце света.

— Лиза, в Московском ТЮЗе вы сейчас играете главную роль в спектакле «Леди Макбет нашего уезда» и даже получили за нее самую серьезную театральную премию — «Хрустальную Турандот» — как лучшая актриса.

«Все женщины Советского Союза были влюблены в Боярского и мечтали быть на месте мамы. Но только мудрая мама могла прожить с папой столько лет и остаться в здравом уме». (С отцом. 2009 г.)
«Все женщины Советского Союза были влюблены в Боярского и мечтали быть на месте мамы. Но только мудрая мама могла прожить с папой столько лет и остаться в здравом уме». (С отцом. 2009 г.)
Фото: Андрей Федечко

Ваша мама говорит об этой постановке, что это антология русской любви. Женщина любит так, что теряет себя абсолютно. А мужчина из-за этого относится к ней даже брезгливо. Каков ваш взгляд на любовь? Как любите вы?

— Мне кажется, нужно очень четко разделять понятия: любовь, влюбленность и страсть. Это три абсолютно разных состояния, которые непохожи друг на друга. Влюбленность бывает в шестнадцать. Это такой флер, что-то искрящееся, воздушное, трепетное, и сердце выскакивает, и ладошки потеют. Каждая девочка, становясь девушкой, женщиной, проходит через эти ощущения. И я проходила. Страсть тоже — абсолютно понятное, естественное чувство, когда все клокочет внутри, бушует.

Тебе кажется, что ты можешь через все переступить, все отрицать...

— Такая страсть — разрушающее чувство.

— Да… А любовь — самое сладкое и надежное, созидающее, очень благополучное и спокойное чувство… И оно не отменяет ни влюбленности, ни страсти, просто они переходят в другое качество. Есть доверие, нежность, комфорт. И ощущение семьи, когда мы с мужем вместе смотрим, как наш ребенок играет. Я смотрю на Андрея, потом на Максима, и он в этот момент тоже на меня смотрит. И мы понимаем, что у нас даже мысли сошлись. Одно и то же думаем: вот оно, наше чудо, результат нашей любви… А еще для любви важен общий юмор, чтобы у людей совпадала природа юмора…

У нас с Максимом она совпадает стопроцентно. Когда люди живут в семье, у них вырабатываются свои ритуалы, традиции, сленг, которые не поймет посторонний человек. И это невероятно обаятельно, трогательно — это и есть любовь! Хотя любовь — еще и терпение. А бывает, любовь — это и размолвки друг с другом...

— Размолвки из-за чего?

— Мы с Максимом, тьфу-тьфу-тьфу, вообще ни разу серьезно не ссорились за время нашей совместной жизни. У нас, как правило, случаются размолвки из-за переживаний друг за друга…

— Вы себя больше бережете после того, как стали мамой?

— Да, безусловно… Я берегу себя, но все равно артисты — сумасшедшие! Сами вызываются исполнять каскадерские трюки, купаются в кадре в ледяной воде, и не один раз, а несколько дублей, или полуголые бегут по морозу... Чего только не приходится делать! Я и сама такая, все люблю делать сама, но в разумных пределах, особенно теперь. Мне кажется, многие артисты рискуют ради дела. Хотя часто приходится слышать о капризных артистах, но я с такими не сталкивалась. Зато видела много случаев самоотверженности…

— Мне запомнились слова вашего папы: «Терпеть не могу, когда артисты говорят: «Мое творчество». Я работаю. У меня работа, ремесло».

— У меня такое же отношение. Я очень дотошна в профессии, люблю репетировать, разбирать роль, придумывать биографию, психофизику, привычки, манеры, внешний вид каждой героини.

«Любовь — сладкое и надежное, очень благополучное и спокойное чувство… И оно не отменяет ни влюбленности, ни страсти, просто они переходят в другое качество»
«Любовь — сладкое и надежное, очень благополучное и спокойное чувство… И оно не отменяет ни влюбленности, ни страсти, просто они переходят в другое качество»
Фото: Андрей Федечко

Все записываю. Я «бумажница», люблю писать от руки. У меня есть тетрадка для ролей, ежедневник, дневник… И миллион разных бумажек. Часто я записываю важные мысли просто на клочках, а потом с трудом нахожу их. Еще люблю подчеркивать в книжках. Люблю выписывать интересные мысли или обороты, которые давно не используются. Например: «Мы оба стояли молча и смотрели друг на друга от полноты сердца»… Красиво…

— Чтобы подчеркивать мысли в книжках, требуется свободное время, уединение. У вас они есть?

— Конечно! Помимо мира моей семьи, мира ролей у меня есть еще свой мир, где копятся впечатления от книжек, от музыки, спектаклей, фильмов… Да, я люблю быть с семьей, а иногда и встретиться с друзьями. Но и одна посидеть люблю очень. Я всегда была ужасной фантазеркой. Читать я стала поздно, лет с шестнадцати, наверное, когда поступила в институт — до этого, стыдно признаться, не любила читать! Зато сейчас меня с трудом можно вырвать из книжного, виртуального мира, перед сном читаю обязательно или просто думаю… Фантазирую о ролях — существующих или не существующих…

— А как же бытовые мысли? Допустим, о том, что хорошо бы научиться готовить фрикадельки из птицы со шпинатом. Или что нужно бы шторку для душа новую купить...

— Самое страшное, что такие мысли — про фрикадельки и шторку — иногда приходят во время спектакля, это ужасно и непрофессионально и надо их гнать взашей, но так бывает — хоть тресни!

Вещи, которые невозможно контролировать. И это забавно!

— Лиза, раз все-таки такие мысли приходят к вам в голову — значит, вы хорошая мать, жена, хозяйка…

— Мать, жена, надеюсь, а вот хозяйка... Я к этому стремлюсь. Всю жизнь я жила с родителями и, как говорит Тузенбах в «Трех сестрах»: «Меня оберегали от труда, только едва ли удалось оберечь». Чему-то научила жизнь. Я организованный и дисциплинированный человек. И очень чистоплотная, терпеть не могу беспорядок.

Несмотря на то что мне с уборкой помогают, я все равно за порядком сама слежу: мне важно, чтобы все стояло на своих местах. Я не лягу спать, если не помыта посуда, даже если очень устала. И мою ее руками — не с помощью посудомоечной машинки, а потом еще тру плиту. Мне даже Максим говорит: «Я тебя умоляю, иди спи, тебе вставать рано…» А я принципиально не останавливаюсь, пока все не будет идеальным… Но я, например, не могу похвастаться кулинарными способностями. Когда становлюсь к плите, так себе получается. Хотя, бывает, на меня находит вдохновение — и что-то удается. И Макс тогда очень хвалит: «Ну видишь, видишь, получается же!» Самое простое для меня — это в духовке запечь рыбу или мясо, овощи. Это и полезно, и просто: накидал туда разных продуктов, и они сами готовятся.

«История любви двух молодых людей была дана нам на откуп. В процессе репетиций оказалось, что у нас с Максимом много общих интересов. Намного больше, чем это обычно бывает». (Елизавета Боярская и Максим Матвеев в фильме «Не скажу». 2010 год)
«История любви двух молодых людей была дана нам на откуп. В процессе репетиций оказалось, что у нас с Максимом много общих интересов. Намного больше, чем это обычно бывает». (Елизавета Боярская и Максим Матвеев в фильме «Не скажу». 2010 год)
Фото: из личного архива Лизы Боярской

Я люблю импровизировать. А когда делаю по рецепту — это провал всегда.

— Интересно, много ли в вас от мамы? Она ведь родом из Ташкента и говорит, что она восточная жена…

— Да! Мама — восточная жена! Спокойная и мудрая. Только мама могла прожить с папой столько лет и остаться в здравом уме. Все женщины Советского Союза были влюблены в Боярского и мечтали быть на месте мамы. Когда он выходил из подъезда, бросались под ноги: «Миша, Миша, я хочу от тебя детей! Миша!..» А мама даже ухом не повела ни разу. Она говорила: «И что? Ведь я — самая красивая, самая лучшая и прекрасная женщина на свете». И все… Не поспоришь…

Мама никогда не перечит отцу, не спорит с ним, даже если знает, что права. Это тоже определенная работа... У меня перед глазами мамин пример, поэтому для меня очевидно, что в семье муж — глава, что нужно быть чуткой и прислушиваться к его настроению, нельзя быть навязчивой, грузить проблемами и предъявлять претензии. Вообще, мне кажется, что женщина должна быть веселой, милой, приветливой…

— ...легкой...

— Да! Чтобы не грузила мозг. У мужчин достаточно проблем, они за многое отвечают. Должны кормить семью. У них много работы, они устают. Женщины выносливее. Если женщина может прийти с работы, убрать, сделать что-то по дому и это нормально, то мужчины не могут…

Они быстрее раздражаются, у них другой болевой порог. Им неудобно, жарко или холодно. Надо мужчину своего любить, уважать и понимать, что он другой. И делать все для того, чтобы вам в семье жилось комфортно, спокойно и весело…

— Какие моменты в нынешней вашей жизни самые счастливые?

— Все моменты, когда мы втроем, а они, к сожалению, бывают не так часто. Люблю, когда засыпаем втроем в обнимку или когда все вместе едем куда-нибудь… Сажаем Андрюшку в автокресло — и в цирк, в аквапарк, в дельфинарий или просто в магазин за покупками. Играем, лепим, рисуем, не важно, главное — вместе.

— А книжки Андрею читаете?

— Да, конечно! Помню, как мне самой папа читал «Волшебника Изумрудного города» — я очень эту книжку любила. У Андрея любимый репертуар гораздо шире: Чуковский, Михалков, Маршак, Сутеев, рассказы Носова про Незнайку, книжки Успенского про Чебурашку, про Простоквашино… Плюс у нас еще туда периодически примешиваются Маяковский и Бродский.

— Семья в шкале ваших приоритетов — номер один?

— Конечно! Но и без профессии я не могу. Когда Андрею исполнился месяц, я вышла играть в спектакле «Жизнь и судьба» Льва Додина. Ехала на машине в театр и ощущала, что у меня полные легкие кислорода, что я лечу. Для меня семья и работа — равноценные вещи.

«Когда Андрею исполнился месяц, я уже вышла играть в спектакле. Ехала в театр и ощущала, что у меня полные легкие кислорода, что я лечу»
«Когда Андрею исполнился месяц, я уже вышла играть в спектакле. Ехала в театр и ощущала, что у меня полные легкие кислорода, что я лечу»
Фото: Андрей Федечко

Но я осознанно делаю выбор в сторону семьи, потому что это — мой долг, моя любовь. И я понимаю, что профессия может быть, а может не быть. Сегодня тебя снимают, дают роли, а завтра, возможно, забудут. А если есть семья, она держит тебя всю жизнь.

— Не похоже, что завтра вас с Максимом забудут. У вас обоих — по контракту в Голливуде, хоть вы это и не афишируете...

— На сегодняшний день мои отношения с компанией, с которой я подписала бумагу, ограничиваются тем, что мне приходят запросы на пробы, после чего я сама снимаю соответствующую сцену и отсылаю в Америку. Эта история началась год назад. То есть времени прошло крайне мало… Но я не особо верю в эту «американскую мечту».

У меня нет такой идеи: «Я сделаю это! Буду еще одной актрисой, которая зубами выгрызет себе путь в Голливуд!» Просто знаю, что от жизни надо брать все по максимуму, чтобы потом не корить себя. Если что-нибудь выпадет — хорошо, ну а не выпадет — значит, так надо… Хотя, конечно, интересно было бы посмотреть на механизм этой «фабрики грез», ведь у них совсем другая индустрия…

— Интересно, так ли они плачут, как вы, после того как заканчивается съемочный процесс?

— Это я как раз знаю — не плачут…Там все намного жестче. Один мой друг снимался в Голливуде. Он сказал, что там нет нашей привычной сентиментальности по отношению к съемочному процессу.

Невозможно, например, сказать водителю, который везет тебя на съемку: «Давайте заедем на соседнюю улицу, у моей партнерши день рождения, я цветы куплю». Он ответит: «Я не имею права менять маршрут, у нас четкое расписание, позвоните продюсеру». У нас придешь на площадку, неторопливо попьешь чай, побеседуешь с коллегами, а потом можно и на грим. В этом есть свое обаяние. И мне это ближе. Но это не значит, что у нас весь процесс размазан, вальяжен и вял, нет, хорошего понемножку, потом — в бой! Я снималась у немцев в фильме «Бункер». Мне было лет семнадцать. Мне выделили трейлер и сказали: «Сиди, Лиза, тебя позовут». Я сидела и ждала. Потом меня позвали на грим, потом одели. Все вовремя, по минутам, по секундам… Сказали: «Теперь жди тут, в гримерной».

Я сидела, но мне так хотелось выглянуть, походить, посмотреть, что там кто делает. Но у них это не принято. Вышел, сыграл и спрятался…

— Лиза, ваш сын наверняка видел вас по телевизору — хотя бы когда вы вели юбилейную программу «Спокойной ночи, малыши!». А отца он видел на экране?

— Недавно показывали картину «Бесы» по Достоевскому с Максимом в главной роли. Андрей его видел — много раз пробегал мимо… Другие фильмы — тоже мельком. Мне интересно, как сын это воспринимает. Вот лежит журнал, где на обложке его родители, вот на экране телевизора папа или мама. Как это преломляется в сознании ребенка? Ему, наверное, кажется, что так у всех и это нормально.

«Я хочу как минимум троих детей, и бытовые трудности не пугают. Нам наша ненормальная кочевая жизнь нравится. А с тремя будет так же, как и с одним, только перевозить все будем в тройном экземпляре»
«Я хочу как минимум троих детей, и бытовые трудности не пугают. Нам наша ненормальная кочевая жизнь нравится. А с тремя будет так же, как и с одним, только перевозить все будем в тройном экземпляре»
Фото: Андрей Федечко

— Но вы ведь жили в такой же ситуации?

— А я не помню себя в таком возрасте. Помню уже позже. Когда видела папу на экране, я это воспринимала так — папа на работе. Для меня это было частью жизни. Единственное, я не любила, когда приходили телевизионщики, нас с Сережей одевали в нарядную одежду и мы изображали безупречную семью, нам с братом задавали дурацкие вопросы, и я зажималась и думала, когда же это закончится и я побегу играть. Ужас! Мы стараемся Андрюшу по максимуму от этого уберечь, потому что лично для меня это была мука, пусть у него будет спокойное, обычное детство. Я понимаю, рано или поздно Андрюшу увидят, но пусть лучше поздно… Потом второй ребенок появится, третий и так далее.

— Лиза, неужели вы хотите троих детей? При такой-то сложной организации жизни!

— Да! И это как минимум. И меня бытовые трудности не пугают. С тремя все будет так же, как и с одним, только перевозить все будем в тройном экземпляре. Нам наша ненормальная кочевая жизнь нравится. Мы понимаем — это навсегда… Я вообще очень люблю дорогу. Куда-то ехать, лететь… Как-то раз мы всей семьей были на Мальдивах. Я еще в институте училась. У меня начиналась сессия, и нужно было улетать раньше родителей. А остров как раз около аэропорта, и мы во время отдыха видели, как совсем близко взлетают самолеты — даже название авиакомпании можно прочитать. Зрелище очень красивое! Так вот, мне улетать, а у меня в голове рождается, казалось бы, бредовая идея: «Родители, а вы помашите мне рукой с земли!»

Они спрашивают: «Как же ты нас увидишь? Может быть, ты с другой стороны будешь сидеть или вообще в середине салона?» — «Не знаю…» — «Ладно, я полотенце возьму», — совершенно серьезно говорит папа. В общем, поговорили и забыли… И вот я сижу в самолете, как раз у окна, с нужной стороны. Взлет!.. Вдруг вижу: два крошечных человечка — мама и папа — выбегают на пляж, и папа машет полотенцем. Это было чудо! Восторг! Но при этом я ощущала и светлую грусть… От своих родителей фьють — и в небо! И с тех пор часто в поездках я ощущаю восторг пополам с такой вот щемящей тоской…

— Вы — позитивный человек?

— Да… От всего получаю удовольствие: от семейных радостей, от работы, которая позволяет общаться с интересными людьми… Кроме семейного и профессионального счастья, мне другого не надо. Я не хочу успеть в жизни больше, чем нужно. Не хочу захватить больше пространства и внимания, чем мне дано… Мне достаточно того, что у меня есть.

— То есть, если роль не ваша, вы не будете за нее бороться?

— Не буду. Я не акула — ни в профессии, ни в жизни. Сколько себя помню, всегда уступала в схватках, отпускала ситуацию. У меня темпераментная натура, но она проявляется только в ролях. В жизни я не конфликтный человек. Чтобы со мной поссориться — нужно умудриться.

«Для любви важен общий юмор. У нас с Максимом стопроцентное совпадение»
«Для любви важен общий юмор. У нас с Максимом стопроцентное совпадение»
Фото: Андрей Федечко

Не вижу смысла будоражить какими-то излишними, надуманными конфликтами и без того непростую жизнь. Зачем? Вот есть жизнь, которую я проживаю: моя семья, моя дача, мой дом, «сапсаны» и «красные стрелы», на которых я мотаюсь, мои съемки, мои друзья, мои путешествия — и большего мне не надо…

Благодарим отель Four Seasons в Санкт-Петербурге за помощь в организации съемки.

События на видео
Подпишись на наш канал в Telegram
Это по-русски! Олег Рой познакомил страну с новыми супергероями
В Сочи завершился Всемирный фестиваль молодежи-2024, который в этом году объединил 20 тысяч участников из 188 стран. Фестиваль проходил с 1 по 7 марта на федеральной территории «Сириус»: за первую неделю весны здесь прошли гала-концерты, выставки работ художников из Донбасса, тренинги, лекции и кинопоказы, а поделиться опытом с молодежью приехали известные политики, спортсмены, артисты, режиссеры и общественные деятели.




Новости партнеров




Звезды в тренде

Анна Заворотнюк (Стрюкова)
телеведущая, актриса, дочь Анастасии Заворотнюк
Елизавета Арзамасова
актриса театра и кино, телеведущая
Гела Месхи
актер театра и кино
Принц Гарри (Prince Harry)
член королевской семьи Великобритании
Меган Маркл (Meghan Markle)
актриса, фотомодель
Ирина Орлова
астролог