Антон Макарский: «Вика даже ходила к Батюшке с вопросом: Почему Бог не дает нам детей?»

Что касается материальных благ, для меня они не самоцель, возможно, потому, что большую часть жизни я провел в безденежье. Вырос в семье с очень скромным достатком...
Наталья Дьячкова
|
29 Ноября 2007
Антон и Виктория Макарские
Вика: «Меня экстренно положили на операционный стол. Разрезали и зашили. Два дня после операции мне ничего не говорили, а я печально смотрела на свой шов и с ужасом ждала вердикта врачей»
Фото: Марк Штейнбок

 «В последние годы наша c Викой жизнь складывалась слишком уж счастливо, спокойно и безоблачно. Но не может же идиллия длиться вечно! Я понимал: рано или поздно обязательно наступает черная полоса. Вот закон жизни и сработал — ограбили нашу квартиру. Слава Богу, мы «откупились» всего лишь материальными потерями, а с нашими родными и близкими ничего страшного не случилось. Так что грабителям я благодарен», — говорит актер Антон Макарский.

— Антон, наверное, вы первый потерпевший, который благодарит людей, ограбивших его квартиру. Неужели вам совсем не жалко похищенных вещей, денег?

— Клянусь вам, нисколько. Что касается материальных благ, для меня они не самоцель, возможно, потому, что большую часть жизни я провел в безденежье. Вырос в семье с очень скромным достатком: в Пензе, где мы жили, папа работал актером в кукольном театре, а мама преподавала сольфеджио в музыкальной школе. Потом было голодное, но очень веселое и радостное студенчество, и после окончания «Щуки» я долгое время перебивался мелкими заработками… Сейчас зарабатываю прилично, однако с деньгами расстаюсь легко. И вообще я уверен: ничего в жизни просто так не происходит, Бог нас постоянно испытывает, проверяет «на вшивость». Если вещи и деньги от нас «ушли», значит, они были лишние или мы чересчур «заросли» всякой мишурой, и надо было освободиться, очиститься от нее. Так что меня происшествие с ограблением совершенно не расстроило. А вот для Вики оно стало сильнейшим шоком. Если бы я находился рядом с ней в тот момент, когда все случилось, она, конечно, так сильно не переживала бы. Но я был на съемках во Львове.

Виктория: А я с мамой, сестрой и 5-летним племянником уехала на недельку отдохнуть в Турцию. Причем до этого мы сняли практически все наличные с нескольких банковских счетов, потому что сразу по возвращении с отдыха у нас намечалась сделка по покупке земельного участка. Потом ругала себя: «Какая же я дуреха! Как можно было допустить подобную глупость — оставить в квартире огромную сумму денег и уехать?» Думаю, грабителям редко так везет.

— Получается, что воров на квартиру мог навести кто-то из вашего окружения, кому было известно о предполагаемой покупке и отсутствии хозяев в квартире?

Антон: Да бог с вами, это бред! Никогда у нас не возникало мыслей подозревать кого-то из знакомых. Да и в милиции сказали, что воры, скорее всего, долгое время пасли нашу квартиру и ждали удобного случая для «операции». Сработали ребята очень профессионально, четко, дерзко, с куражом. Причем отпраздновали удачный налет прямо на месте, распив бутылку дорогого красного вина из нашего бара. В тот день удача явно была на их стороне:никто из соседей ничего не слышал и не видел. Воры средь бела дня укатили с награбленным из нашего оживленного двора на Викином красном «Хаммере», который я подарил ей на 8 Марта.

Антон и Виктория Макарские
Антон и Виктория Макарские
Фото: Марк Штейнбок

Виктория: Знаете, а я заранее предчувствовала недоброе. За неделю в Турции просто извелась от необъяснимой тревоги, места себе не находила. У меня интуиция невозможная. Я почти не выходила из номера, в тоске валялась в постели и думала об одном: побыстрее бы вернуться домой. А в день отлета, 8 августа, говорю Монике, сестре: «Слушай, как бы нас не ограбили. Что-то мне не по себе». И представляете, потом выяснилось: в тот момент, когда я это сказала, наш «Хаммер» как раз отъезжал от дома — видеокамеры соседнего банка это зафиксировали… Так вот, приземляемся мы в аэропорту Шереметьево, я включаю мобильный, и тут же раздается звонок, от которого сердце похолодело. Звонила наша испуганная соседка. Она рассказала, что пришла с работы и увидела: у нас приоткрыта дверь, а за ней — кошмар, все вверх дном. Поскольку я уже внутренне ожидала чего-то подобного, то эту «новость» восприняла вполне спокойно. Но когда мы с Моникой добрались до дома и я увидела этот погром, от спокойствия не осталось и следа, меня охватил дикий ужас. На пороге квартиры нас уже ждали милиционеры, которых вызвала соседка. А проникнуть внутрь оказалось задачей не из легких — весь пол по колено был завален вещами: вперемешку документы, венчальные свечи, фотографии, вывернутые наизнанку костюмы Антона, мои платья, белье. И повсюду красовались грязные следы — грабители оставили их на моей свадебной голубой фате, на любимом плюшевом мишке. От этой жуткой картины на меня накатило такое чувство омерзения, что к горлу подступила тошнота. Разруха везде царила страшная: раскуроченные кондиционеры, разобранный дымоход, разбитые стены в ванной, разорванные коробки… Было безумно больно оттого, что наше жилье — семейное гнездышко, которое я создавала с такой любовью, разрушили настолько глумливо, цинично. Будто растоптали наши отношения. Чтобы как-то прийти в себя, залпом осушила полбутылки текилы, но это не помогло, я даже не захмелела. Антону сразу звонить не стала — не хотелось его волновать, пока не закончится съемочный день.

Потом позвонила. Сообщила все очень сдержанно, собрав волю в кулак, а муж говорит: «Морозова, надеюсь, ты не переживаешь? Ничего страшного ведь не произошло. Главное, все живы и здоровы». Умом я понимала, что это не трагедия, но находиться в квартире после случившегося было выше моих сил. До двух часов ночи давала показания: сначала дома, потом мы поехали в ближайшее отделение милиции… Я измучилась, устала, но самое страшное наступило ночью. Задремав ненадолго, вдруг проснулась оттого, что задыхаюсь, горло сдавило как тисками. Начала кричать. Благо со мной остались сестра и подруга Аня, они прибежали, начали отпаивать валерьянкой, какими-то успокоительными. А потом мне вдруг стало казаться, что по квартире кто-то ходит, слышались шаги, скрипы. Чуть с ума не сошла! Меня жутко трясло, и тогда впервые в жизни со мной случилась настоящая истерика — рыдала взахлеб до утра и еще весь следующий день, аж охрипла. Так мне было плохо, что даже не смогла толком порадоваться, когда позвонили из милиции и сообщили, что нашли мою машину. Грабители бросили ее у Кольцевой дороги, видимо, поняли, что уж слишком она приметная, далеко на ней не уедешь… Успокоилась я только тогда, когда на следующий день поздно вечером приехал Антон — рядом с ним мне ничего не страшно.

Квартиру мы приводили в порядок долго: 17 часов в ней трудилась команда профессиональных уборщиков, потом недели две мы отстирывали вещи, раскладывали их по местам. Чтобы восстановить разрушенную ауру в доме, я обошла квартиру с церковными свечами, с молитвами, окропила все углы святой водой из источника Сергия Радонежского. Стало как-то полегче.

Антон: А пропажи мы обнаруживаем до сих пор. И вот ведь что поразительно: грабители украли шубы, часы, украшения, множество подарков, даже бижутерию прихватили, а очень дорогое старинное кольцо с изображением богини Фортуны почему-то не взяли. Мы его купили на антикварном рынке в Стамбуле. Так что фортуна осталась с нами и продолжает нам сопутствовать…

Виктория: Кстати, со временем я переосмыслила происшедшее и… пожалела наших воров. Даже свечку в церкви поставила за их здравие. Ведь кому они сделали плохо? Только себе. Живут, нарушая заповеди, не ведают, что творят. А мы, слава Богу, молодые, здоровые, энергичные, так что деньги заработаем, не пропадем.

Антон и Виктория Макарские
Антон и Виктория Макарские
Фото: Марк Штейнбок

Антон: Мы стараемся жить по-человечески, поэтому все у нас хорошо. К тому же землю в небольшой деревеньке под Сергиевым Посадом, деньги на которую украли воры, мы все-таки приобрели. Набрали необходимую сумму по друзьям и знакомым. А потом произошло невероятное — мне предложили сразу несколько выгодных контрактов, и в течение месяца мы смогли раздать все долги. Я был потрясен, насколько быстро это произошло. Видите, если не заморачиваешься по поводу денег, они приходят довольно легко. Хотя, конечно, на голову они мне не падают. А сейчас деньги нам очень нужны — мы же строим дом. После ограбления поняли, что жить в этой квартире не будем. Она уже не наша, чужая. Воспринимаем ее как гостиничный номер, надолго в ней не задерживаемся — только ночуем, переодеваемся и убегаем по делам, даже едим не дома, а в кафе и ресторанах. А редкие выходные проводим либо в гостях у друзей, либо в каком-нибудь подмосковном пансионате. Так что для нас эта квартира — временное пристанище. А цель номер один — как можно быстрее построить дом, на это «предприятие» отводим полтора, ну максимум два года.

Виктория: Будем жить в фантастическом месте — земля находится на холме, вокруг живописный лес, рядом два пруда. От красоты дух захватывает! Это 50 километров от Москвы, воздух свежайший. Даже не верится, что моя заветная мечта — поселиться за городом — в скором времени осуществится. Строители уже заложили фундамент, кстати, по древнерусскому обычаю в его углы положили серебряные монеты. Проект я сочиняла сама, три года. Дом у нас будет капитальный, рубленный из сосновых бревен, большой, трехэтажный.

Антон: Как это трехэтажный, Вика? Двух нам вполне достаточно. Куда такой дворец?

Виктория: Ну, Антошенька, прости. Я же не для себя стараюсь. Мне надо все разместить: несколько гостевых спален, большой спортзал. А на третьем этаже планирую устроить просторный кинозал.

— Подождите. Антон, а что, раньше Вика с вами проект дома не обсуждала?

— Нет. Я в это не хочу влезать. Иногда, конечно, вставляю свое слово, но и так точно знаю, что Морозова все сделает здорово, учтет мои вкусы и пожелания. У нас в семье четкое распределение обязанностей: муж пашет и деньги зарабатывает, а жена… тоже пашет (она ведь мой директор — на ней все переговоры, финансовые и координационные вопросы) и к тому же создает для нас комфортные условия существования. Вика руководила ремонтом нашей квартиры и строительством тоже собирается заниматься сама.

Виктория: Да, к дому я Антона не подпущу, пока он не будет построен. Ни для кого не секрет, что ремонт, а уж строительная эпопея и подавно, — слишком серьезное испытание для семейных отношений. Антон тут один-единственный раз во время ремонта зашел в квартиру, так мы чуть не развелись после этого. Спорили, куда кровать поставить, орали друг на друга как ненормальные… Так что строительство — это мой крест. (Смеется.) Но я не жалуюсь, женщина я сильная, на мне пахать можно. А до встречи с Антоном была девушкой болезненной — у меня слабый иммунитет, любую заразу подхватывала с лету. Муж меня вылечил, оздоровил. Дело в том, что у него есть экстрасенсорные способности, которые он применяет исключительно на жене. Если у меня, к примеру, начинает болеть горло, Антоша прижимается ко мне крепко-крепко и внутренней энергетикой забирает хворь себе. Через 30 минут такого сеанса меня болезнь отпускает, а он начинает кашлять. Но поскольку его организм здоровый, тренированный, так как он всю жизнь занимается спортом, то всякие болячки щелкает как семечки. Антоша по китайскому гороскопу — Кот, а коты, как известно, лечат людей своей энергетикой. Друзья смеются: «Антоха все худее и худее становится, а ты, Вика, расцветаешь, растешь как на дрожжах». Муж меня к тому же откармливает постоянно. Стоит мне чуть-чуть похудеть, начинает бузить: «Это что такое? Почему выпирают ребра и кости? Мне не за что схватиться и холодно спать».

Антон и Виктория Макарские
Фото: Марк Штейнбок

Антон: Когда мы были в гостях у моих родителей в Израиле, мама за неделю откормила Вику на 8 килограммов. Вот тогда она выглядела потрясающе! Я обожаю, когда она пухленькая, такой персик розовый, глаз не оторвать. Надо признаться, мне вообще нравятся женщины «гарные», в соку, видимо, тут наложило свой отпечаток смешение во мне грузинских и еврейских кровей… Вику мне приходится постоянно откармливать, чтобы она соответствовала моим представлениям о красоте. А если уезжаю на съемки, жена вообще есть перестает. Говорит, что в разлуке у нее напрочь пропадает аппетит, только пьет кофе в немереных количествах и заедает его своей любимой селедкой. Однажды Викочка осталась без моего присмотра на целых две недели — для нас это рекордное расставание. Так вот, вернувшись, я нашел ее на больничной койке. Кстати, от врачей так и не добился вразумительного ответа на вопрос, что с ней было такое.

Виктория: Меня внезапно скрутила адская боль в области солнечного сплетения: ни вздохнуть не могу, ни выдохнуть. Подруга примчалась, вызвала «Скорую». Когда меня привезли в больницу, я была настолько плоха, что толком не могла объяснить врачам, где болит. Казалось, каждую клеточку тела пронзает как иголками. Врачи испугались и экстренно положили меня на операционный стол. Они подозревали, что у меня либо аппендицит, либо панкреатит, но ни тот, ни другой диагноз не подтвердился. Так что, получилось, разрезали меня зря. Два дня после операции специалисты ничего мне не говорили, а я печально смотрела на свой шов и с ужасом ждала их вердикта. Потом они сошлись на том, что, скорее всего, это был приступ гастрита. Но я в этом сомневаюсь, потому что сейчас диету не соблюдаю — ем соленое, острое, копченое и чувствую себя замечательно. Я придерживаюсь другой версии своей болезни. Просто без Антона из меня как будто выходит вся жизненная энергия, и я начинаю умирать. Кому-то это покажется надуманным, но это истинная правда. У нас невероятно крепкая физическая, энергетическая и душевная связь, если ее разорвать — я совершенно точно погибну.

Антон: Мне без Морозовой тоже очень плохо. После той болезни я понял, что нам с ней расставаться нельзя. И история с ограблением это подтвердила. Без меня с Викой вечно происходит что-то непредвиденное. Так что теперь я без жены на съемки не езжу, в моем райдере обязательно прописываю ее присутствие. Мы вместе девятый год и срослись накрепко, как единое целое. Существуем словно организм, состоящий из двух полноценных органов, которые называются «мужчина» и «женщина». Понимаем друг друга без слов, общаемся телепатически, взглядами. Хотя, если честно, Викины мысли читать нетрудно, у нее все эмоции отражаются на лице.

Виктория: Особенно я люблю по-плакать. Смотрю ли мелодраму, вижу ли несчастного брошенного щенка — слезы текут сами собой. А недавно показывали сериал «И падает снег», в котором в Антошиного героя стреляют бандиты, так меня такой ужас охватил — прорыдала две последние серии. Очень страшно стало: вдруг явственно представилось, что выстрел направлен именно в моего Антона. Чушь! На меня вообще периодически накатывает панический страх: не дай бог с ним может случиться какая-то беда.

Антон и Виктория Макарские
Антон и Виктория Макарские
Фото: Марк Штейнбок

Антон: А я совершенно не понимаю, зачем себя накручивать на пустом месте. У меня, кстати, страхи как таковые отсутствуют начисто: не боюсь ни высоты, ни скорости, ни глубины. В подростковом возрасте на спор перелезал из окна 5-го этажа на крышу на глазах у изумленных бабушек нашего двора, подтягивался на трубе, которая шла на уровне того же 5-го этажа. И сейчас не утратил страсти к экстриму, получаю дикое удовольствие, участвуя в экстремальных проектах для телевидения. А Морозова, бедная, ужасно за меня волнуется. Из-за нее приходится иногда отказываться от интересных предложений. Ведь она для меня важнее всего на свете. Не знаю, что будет, если нас разъединить. По-моему, это невозможно. До встречи с Викой я думал, что любовь должна с годами остывать, затухать, успокаиваться постепенно. Но у нас все наоборот — идет по нарастающей. Когда мы влюбились друг в друга, градус нашей страсти был очень высок, а со временем он повышается и повышается, сейчас уже зашкаливает, идет реальная горячка. (Смеется.)

— Что, на других женщин даже не смотрите?

Антон: Могу сказать честно и откровенно: жене я не изменяю. Она у меня единственная, любимая. У нас венчанный брак, венчальное кольцо я ношу не снимая. Но я нормальный мужик и, разумеется, на красивых женщин внимание обращаю. По-моему, это естественный инстинкт здорового мужчины.

Виктория: Когда Антон с восторгом смотрит на привлекательных женщин, я искренне радуюсь. А вот если у него потухший взгляд и он перестает на них реагировать, для меня это сигнал тревоги. Значит, совсем заработался, устал и ему необходим отдых… Ой, тут был такой смешной случай. Мы тусовались с друзьями в одном питерском клубе. Антон сильно выпил, и там всякие девушки стали на него вешаться, меня просто в упор не замечая. Он танцевал с одной, с другой, с третьей, причем достаточно фривольные танцы. Я спокойно за этим наблюдала. И тут вдруг очередная красотка, пышногрудая брюнетка, в танце его обнимает и начинает на моих глазах целовать. Тут уж я не выдержала, подбегаю к ним, кричу: «Антоша, что же это такое? Как тебе не стыдно?» А Антон отвечает: «Викочка, прости, я не могу отказать даме». Вот такой он у меня джентльмен.

Антон и Виктория Макарские
Вика: «Часто мне на мобильный звонили девицы со словами: «Здрасте, я любовница Антона». Но они меня не беспокоили — мужу я верю безоговорочно, поэтому говорила им примерно следующее: «Как вам повезло, очень рада за вас. Поздравляю»
Фото: Марк Штейнбок

— Неужели вы совсем не ревнуете Антона к многочисленным поклонницам?

— Нет, наоборот, мне приятно, что мой мужчина нравится женщинам. Хотя 5 лет назад, когда к Антону пришла популярность после того, как он спел песню «Belle» в мюзикле «Notre Dame de Paris», негатива в мою сторону было очень много. На адрес Театра оперетты, в котором я тогда работала, приходили письма с угрозами: «Ненавижу тебя, уничтожу, убью, серной кислотой в лицо плесну!» Я никак на них не реагировала: не скрывалась, не показывала своего страха, и постепенно угрозы прекратились. Часто мне на мобильный телефон звонили девицы со словами: «Здрасте, я любовница Антона». Они меня не беспокоили вообще — мужу я верю безоговорочно, поэтому говорила им примерно следующее: «Девушка, как вам повезло, очень рада за вас. Поздравляю». И звонки тоже со временем сошли на нет.

Антон: А меня больше всего напрягали нежные письма с признаниями… от мужчин. От этого я просто бесился. Недоумевал, чем мог вызвать такую реакцию. Хотелось побыстрее приобрести налет взрослости, чтобы физиономия утратила слащавость… А с юными замечательными созданиями, которые писали мне письма на форуме в Интернете, мы с Викой не раз встречались в кафешке на Арбате, прекрасно проводили время: болтали, пили вкусные безалкогольные коктейли, чай с пирожными. И до сих пор с некоторыми созваниваемся.

— Вика, а как вы относитесь к тому, что вашему мужу по работе приходится ложиться в постель с разными привлекательными актрисами? Ведь так часто экранные романы находят продолжение в реальной жизни.

Антон и Виктория МакарскиеПоздравляю»
«После ограбления мы поняли, что жить в этой квартире не будем. Она уже не наша, чужая. Мы даже едим не дома, а в ресторанах. А выходные проводим либо в гостях у друзей, либо в каком-нибудь подмосковном пансионате»
Фото: Марк Штейнбок

— Моя прабабушка говорила так: «Запомни, мужчина — он путешественник, охотник, поэтому может сходить налево. Это мужской инстинкт. И если ты хочешь быть главной женщиной в его жизни, его спутницей, то должна в нем уважать и этот инстинкт». Я своего мужа безмерно люблю и уважаю и, даже если он захочет закрутить какой-нибудь роман, наверное, постараюсь отнестись к этому с пониманием… А скорее всего, все-таки убью и его, и ее, и дело с концом!

Антон: Кстати, постельные сцены с моим участием Викочка смотреть страсть как обожает, у нее аж глаза горят. Она — первая фанатка Макарского. К тому же жена без зазрения совести прилюдно раздевает меня — как-то это случилось прямо в студии фотохудожницы Екатерины Рождественской. Катя пригласила меня сняться в образе подполковника Щукина, предводителя дворянства. И вот я стою напудренный, в мундире XIX века, и вдруг Вика говорит Рождественской обиженным голосом: «Вы простите меня, но я все-таки задам этот вопрос: как вы могли Газманова снять обнаженным, в образе Давида Микеланджело, а Макарского — нет?» Екатерина удивилась: «Вика, но Антон вроде бы худенький, совсем не качок». Тут Морозова взвилась: «Это Антон-то не качок?! Да вы что?! Он же спортсмен!» И кричит мне: «А ну-ка, раздевайся немедленно! Покажи, какой у тебя потрясающий накачанный торс». Короче, заставила раздеться до пояса, поиграть мышцами. А уже через две минуты пришлось обнажаться полностью: Катя придумала «сделать» меня статуей Дискобола…

Виктория: Я считаю, что такое красивое тело прятать преступно. По-моему, Антон — самый красивый мужчина на свете и к тому же самый мужественный, самый сексуальный, самый талантливый. Это сказка какая-то, что у меня есть такое чудо.

— А секрет семейного счастья у вас есть?

Виктория: Я следую советам своей мудрой прабабушки, которая прожила с моим прадедушкой всю жизнь — 65 лет. Она говорила: «Никогда не ври мужу, но и всего недоговаривай, оставляй какую-то загадку. Ни в коем случае не следи за ним, пусть он за тобой следит и боится, что ты куда-то денешься. Старайся делать так, чтобы он удовлетворял свой инстинкт охотника — постоянно завоевывал тебя». И я стараюсь. Никогда Антона не контролирую, понятия не имею, что лежит у него в карманах, в сумке, в тумбочке.

Антон: Зато я про Вику знаю все досконально: проверяю на ее мобильнике звонки, эсэмэски, роюсь в сумочке, обнюхиваю ее — по чужому запаху могу определить, с кем она встречалась. Со мной не забалуешь — у меня нюх как у собаки, а глаз как у орла. Мне необходимо быть в курсе того, чем моя женщина живет в мое отсутствие.

Антон и Виктория Макарские
«Мне нравятся женщины «гарные», в соку. Вику мне приходится постоянно откармливать, чтобы она соответствовала моим представлениям о красоте»
Фото: Марк Штейнбок

— Ссоры у вас случаются?

Антон: А как же без этого. Практически даже до драки недавно дело дошло. Надо сказать, на съемках фильма «Возвращение мушкетеров», в котором я сыграл сына Арамиса, у нас подобралась очень веселая душевная компания «детей» старых мушкетеров. Частенько после трудового дня мы устраивали кутежи, я так не пил, наверное, со студенческих времен. И вот во время какой-то вечеринки мы с парнями, хорошо разгоряченные спиртными напитками, решили помериться силой и затеяли боксерские бои. А Вика очень испугалась, что сможем друг друга покалечить, и начала меня оттаскивать. Я разозлился: как это женщина встревает в мужские «разборки»! И вдруг ни с того ни с сего начал ее подначивать: «А ну-ка, быстро ударь меня! Давай, бей!» Викочка испугалась, кричит: «Не могу! Не буду!» Но я настаивал. И Викин кулак угодил мне аккурат в глаз. Бланш получился очень эффектный. Дима Нагиев на следующий день сочувственно спрашивает: «Кто это тебя так разукрасил?» Говорю: «Любимая жена». А он с такой иронией: «Понимаю, с кем не бывает». А если говорить серьезно о ссорах... Я, признаюсь, бываю редкостным занудой, люблю позудеть, поспорить с Морозовой. Вика терпит, терпит, но иногда взрывается.

Виктория: У нас вообще восточная семья: муж всем рулит, а покорная жена его боготворит и подчиняется. В любом принятии решений последнее слово всегда за Антошенькой. Он меня терпеливо выслушает, но все сделает по-своему. К тому же муж держит меня в ежовых рукавицах: запрещает красить губы, носить короткие юбки — дескать, это все мне не к лицу. Воблу и корюшку, без которых я жить не могу, в присутствии Антона есть нельзя, потому что она, видите ли, воняет. Я, конечно, стараюсь быть покладистой женой, но бывает, все-таки устраиваю бунт на корабле. Начинаю возмущаться: «Я девятый год терплю твой диктат, но всему же есть предел. Сколько ты у меня крови попил! То нельзя, это нельзя. Все, надоело. Уйду от тебя». А Антон грустно так говорит: «Что ж, уходи, раз тебе плохо со мной». Я подуюсь, посержусь немного и опять уже готова ради него на все.

— Антон, откуда у вас эти замашки тирана?

— Не знаю. Может, оттого, что в детстве мама в любой ситуации, что бы я ни сделал, говорила: «Антон всегда прав». У нас с родителями были отношения на равных, к любому моему решению они относились с уважением. Даже если в подростковом возрасте заявлялся с гулянки в 3 часа ночи, никто меня не отчитывал. Я занимался боксом, рукопашным боем, на тренировках меня мутузили, как грушу, частенько приходил домой с перекошенным лицом — сломан нос, выбито 4 зуба. Наверняка маме было больно лицезреть эти «побои», но никогда я не слышал от нее слов жалости, упреков. К тому же она преспокойно доверяла мне сестренок-погодок Аську и Сашу. Первая, Ася, родилась, когда мне было 13 лет. Я сажал ее в рюкзак, в котором вырезал дырки для ножек, надевал его за спину, и мы с ней на велосипеде катались по городу, ездили на молочную кухню, на мои тренировки — полуторагодовалая Ася тихо сидела на скамеечке и с любопытством наблюдала за процессом. А позже уже двоих малявок-сестер я таскал с собой в кино, на ужастики.

Антон и Виктория Макарские
«Постельные сцены с моим участием Викочка смотреть страсть как обожает, у нее аж глаза горят. Она — первая фанатка Макарского. К тому же жена без зазрения совести прилюдно меня раздевает...»
Фото: Марк Штейнбок

Они мирно засыпали у меня на руках, невзирая на грохот и жуткие крики с экрана. Да, детство у меня было прекрасное: я рос в атмосфере безграничной любви и доверия. И когда 8 лет назад родители с сестрами переехали на ПМЖ в Израиль, переживал расставание с ними очень тяжело. А сам уехать не смог, потому что нигде, кроме России, своей жизни не представляю. Вот и решил попытать счастья в Москве и, по-моему, не прогадал. Но моя большая боль, что с родителями и сестренками мы видимся очень редко — был у них в гостях всего четыре раза. Они живут в пригороде Тель-Авива, в Холоне: мама там работает воспитательницей в детском саду, папа занимается в частной компании компьютерными технологиями, а сестры оканчивают школу, с будущими профессиями, кажется, еще не определились. У меня мечта, чтобы мы когда-нибудь снова жили все вместе, в одном большом доме. Но, боюсь, она несбыточная.

— А о своих детях вы мечтаете?

— Зачем мечтать? Вот построим наш дом, переедем туда жить и на свежем воздухе начнем активно размножаться. Уверен, что все будет именно так. И уже даже поспорил с одним знакомым, что в марте 2009 года рожу дочь. Тогда придется в работе сбавить обороты, чтобы уделять побольше времени семье. Очень боюсь пропустить что-то важное — хочу видеть, как растут мои дети, собираюсь лично заниматься их воспитанием. Так что в ближайшем будущем мы вплотную займемся потомством.

— То есть рождение ребенка вы откладывали сознательно?

Антон: Нет, мы никогда ничего специально не делали для того, чтобы у нас не было детей. Наоборот, всегда хотели стать родителями. И, естественно, в какой-то момент начали волноваться, почему ничего не получается. Пошли по врачам, обследовались полностью и услышали то, что безумно надеялись услышать: мы — абсолютно здоровы, у нас нет никаких противопоказаний… Но пока Бог не дал нам испытать это счастье.

Антон и Виктория Макарские
Вика: «Малыши — мой пунктик, я их просто обожаю: такие они все чудесные, трогательные, забавные. Слезы на глаза наворачиваются, когда смотрю на этих ангелочков... Я даже в церковь ходила, спрашивала батюшку: «Почему Бог не дает нам детей?»
Фото: Марк Штейнбок

Виктория: Я даже ходила в церковь, спрашивала батюшку: «Почему Бог не дает нам детей? Ведь мы так давно вместе, безумно любим друг друга». А он сказал: «Пока у вас другое служение. Когда немного успокоитесь и в вашей безумной гонке наступит пауза, у вас обязательно будут детишки». У меня уже никаких сил нет ждать. Я ведь для материнства созрела еще… в 6 лет. Родители подарили мне детскую коляску, а я отказывалась качать в ней куклу и заявляла, что хочу родить настоящего ребенка. Малыши — мой пунктик, я их просто обожаю: такие они все чудесные, трогательные, забавные. Слезы на глаза наворачиваются, когда смотрю на этих ангелочков.

Антон: Я тоже. И если прихожу в компанию, где есть дети, взрослые могут спокойно отдыхать. Макарский превращается в няньку: ребятня скачет на мне верхом, я их тягаю, как гири, мы играем в какие-то игры. Я в компании детишек кайфую. А не так давно у меня появился крестник Федька — сын ближайшего друга Димы Бурлакова. К обязанностям крестного отношусь очень ответственно, испытываю к малышу родственные чувства.

Виктория: А еще один наш любимый малыш — мой племянник Левушка. Он очень на меня похож, тоже блондин. А наши с Антоном дети, уверена, будут брюнетами. Мне они даже снились: я знаю, кто у нас родится. Хотелось бы иметь много детей, но чувствую, что у нас будет двое — мальчик и девочка…

Антон: Ничего мы не знаем, Викочка. Зачем спешить, что-то загадывать наперед? Знаете, Вика еще очень любит представлять, как мы станем веселыми старичками и она будет возить меня на каталочке, заботливо протирать мою лысину тряпочкой… А я считаю, что в будущее заглядывать бессмысленно. Настоящая жизнь — здесь, сегодня и сейчас. И я стараюсь каждый день проживать на полную катушку.

События на видео
Подпишись на наш канал в Telegram
Китайский гороскоп с 19 марта по 4 апреля
«В китайской метафизике вторая часть марта 2024 года является очень противоречивым периодом, который «просит» нас быть тише, но «заставляет» быть громче. На самом деле это время большой проверочной работы над собой. Все обстоятельства заставляют нас проявлять грубую силу, а их большой замысел в том, чтобы открыть свое сердце и дать себе стать собой, при этом быть сильным, быть услышанным, быть заметным в легкости и простоте», — говорит практикующий астролог Ба-Цзы, создатель школы китайской астрологии, мастер фэншуй и тетапрактик Наталия Гурьянова.




Новости партнеров




Звезды в тренде

Анна Заворотнюк (Стрюкова)
телеведущая, актриса, дочь Анастасии Заворотнюк
Елизавета Арзамасова
актриса театра и кино, телеведущая
Гела Месхи
актер театра и кино
Принц Гарри (Prince Harry)
член королевской семьи Великобритании
Меган Маркл (Meghan Markle)
актриса, фотомодель
Ирина Орлова
астролог