Пропускная система

«1984 год. В тот день ничего особенного не происходило. Никаких предчувствий, никаких снов. Все это...
Владимир Финогеев
|
29 Июня 2009
Фото: OutNow

«1984 год. В тот день ничего особенного не происходило. Никаких предчувствий, никаких снов. Все это я пытался вспомнить. Потом. В шесть утра прозвучал звонок телефона. Я не понял, что это. Тут же дошло: сам заказал администратору, чтобы разбудили. Проснулся с трудом: накануне долго не мог заснуть. В Дели я выступал с лекциями в Университете имени Джавахарлала Неру. Встречался со студентами, профессорами. Я решил изменить некоторые аспекты лекций, внести новые мысли и в Непале выступать с учетом нового материала. Оттого не спал, думал, как выстроить выступления. Я вылетал в Непал, потому и просил разбудить в шесть. По договоренности за мной заезжал сотрудник Дома советской науки и культуры и вез в аэропорт. Я сел на кровати. За окнами — темно. Сквозь сетку на окне лился прохладный воздух. Несколько резких запахов, один я помнил хорошо: так пахли кусты с плотными глянцевыми листьями, названия которых я не знал. Немного першило в горле от дымков жаровен и печей. Я принял душ, сложил вещи, позвонил, чтобы прислали носильщика.

Спустился в ресторан. Официанты, молодые худенькие парни, белозубо улыбались. Был шведский стол. Я положил себе ложку овсянки, заказал яичницу-глазунью. Поджарил тосты. Повар в белом колпаке вбил на сковородку два яйца. Яичница зашипела, разбрызгивая масло. Сел за столик возле окна. Было уже светло. С солнцем приходила жара. Я пожевал кашу, отодвинул — не пошла. Официант принес яичницу. Я заказал кофе. Намазал тост джемом. Задумался. Появилась дымящаяся чашка кофе. Смуглые руки поставили серебряный молочник. Ручка молочника обернута салфеткой. Я убрал салфетку, ручка была горячая, я вернул салфетку, поднял молочник — он был неожиданно тяжелый. Много серебра. Я налил молока. Отхлебнул кофе и обжегся. После завтрака вышел в холл. Чемодан стоял у стойки. За стойкой стоял администратор — индус с бородой и усами, в чалме. Сикх. Я подошел ближе, попросил счет за проживание. Заглянул за стойку. В пепельнице лежала сигарета. Синий дымок, закручиваясь, поднимался вверх. Я расплатился. «Надеюсь, вам у нас понравилось», — улыбнулся сикх. «Мне понравилось, — сказал я. — До свидания». «Всего хорошего. Вас ждут», — сказал он, указав на улицу. При мне он не курил. Я вышел, обдало горячей волной. Сел в машину, поехали в аэропорт. Возможно, я был более молчалив, чем обычно, но на сердце не было никакой тревоги.

Через полчаса мы подъехали к светлому приземистому зданию аэропорта. Я прошел на регистрацию, сдал багаж, получил посадочный талон, прошел в зал ожидания. Скоро объявили посадку. Люди зашевелились, собирали вещи, вставали. Женщины в разноцветных сари, мужчины в белых одеждах. Некоторые индийцы были в европейских костюмах, галстуках и черных ботинках. У входа в самолет встречала симпатичная непальская стюардесса. Она улыбнулась. «Королевские непальские авиалинии» если не лучшие, — сказал мне мой провожающий, — то уж самые щедрые точно. Накормят и напоят до отвала». Я показал стюардессе талон, она указала направление, я последовал, был принят другой стюардессой, она проводила до места. На ней были коричневые атласные узкие шаровары. Сверху длинный жакет такого же цвета. Накидка белая с красным. У жакета были длинные полы, как ленты. Я, помню, подумал: зачем эти ленты? Ведь это же неудобно в случае чего. Я внутренне недоговорил, не сказал себе, в случае именно чего. Отогнал эту мысль — не только из головы, а как бы и за пределы салона, за обшивку, за иллюминаторы, отодвинул подальше от самолета. В этой мысли не было ничего нового. Память снимала эту мысль с полки с надписью «Прощайте, друзья», когда я заходил в салон самолета.

Мне казалось, за этой мыслью скрывался некто. Я вступал с ним в диалог. Убеждал, что не готов, что еще много дел, я ничего не сделал для человечества, что у меня сын и что его надо поднять, поставить на ноги. Этот кто-то кивал, соглашался, ставил мысль на место и задергивал шторку. Я облегченно вздыхал. Так было и на этот раз. Я со спокойной душой уселся в кресло: не сегодня, не в этот раз. Самолет разбежался, взлетел, через десять минут мы плыли в голубом небе. Тут же пошли закуски: вода, соки, пиво, виски. Минут через тридцать самолет задрожал, накренился. Раздается объявление: «Уважаемые господа, у нас пожар в правом двигателе, мы возвращаемся в Дели, оставайтесь на своих местах и пристегните ремни». Я не поверил своим ушам. Я повертел головой. Кругом тишина. Ничего не происходит. Никто не кричит, не срывается с места, не плачет, не падает на колени и не вздевает руки к небу. Может, я неправильно понял? Я вообще считал, что об этом не сообщают пассажирам. Я думал, что это неправильно. Так не должно быть. Мы ничего не должны знать. Одновременно я думал о том, что не дописал книгу и ее теперь уже никто не допишет, вплывали лица жены и сына — и тут же какие-то обрывки прошлого, институт, родители, демонстрация на Красной площади, все бессвязно, бестолково.

И еще — резанула несправедливость: ведь я же договорился на сегодня?! И потом чувство — что меня погружают в жидкий азот. Все эти мысли заскакали во мне, как теннисные мячики. Я противился им как мог, я прошептал: «Господи, помоги». Я не знал, не понимал, о чем прошу. Просто повторял: «Спаси и помилуй». Я посмотрел на стюардессу. Она не улыбалась, ее лицо было серьезно. Но оно было спокойно. И этим оно было прекрасно. В этот же миг я будто вспомнил о своем сердце. Я заглянул туда. Я был потрясен. Сердце билось ровно, в нем была совершенная безмятежность, полный покой. Вдруг все черные мысли вылетели из моей головы, как рой мух. Вся ситуация перевернулась, происходящее явилось мне как путь, восходящая дорога, как начало чего-то абсолютно необыкновенного, от чего у меня захватило дух. Но тело еще что-то там думало как-то отдельно от меня, свою какую-то тяжелую думу, не имевшую ко мне отношения, оно пыталось выбраться из леденящего панциря. Я все еще глядел на стюардессу, она сидела пристегнувшись. Я хотел переспросить, действите?ьно ли мы горим? Я стал приподниматься из кресла навстречу ей. Она опередила, подошла, наклонилась. Улыбнулась, но не улыбкой гостеприимства. Это была улыбка сопричастности к чему-то очень важному, очень большому, именно к тому, что я ощущал в своей душе.

Я уловил, что так думают все, кто летел. Меня захлестнуло чувство единения со всеми. Мы были как очень близкие люди, будто я всегда знал, рос, жил с ними и любил их. Стюардессе я сказал: «Все будет хорошо». «Несомненно», — ответила она и пожала мне руку. Мы благополучно сели в Дели. Нас отправили в ресторан в аэропорту, покормили. Часа через три мы вылетели в Катманду. Вы думаете, я больше не боюсь летать на самолетах? Если бы! Всякий раз, когда я поднимаюсь на борт, я начинаю кого-то убеждать: не сегодня, не сейчас, пожалуйста. Просто теперь у меня нет ощущения тупика. Потом я молюсь и знаю, что все будет хорошо. В любом случае».

Обсудим вопросы безопасности. Как отмечалось, выявлены кожные рисунки, выражающие нарушения системы самосохранения. Мы свели их в три группы: группа А — нарушения папиллярного узора. Группа В — нарушения первостепенных линий: линии жизни, линии ума, линии сердца. Группа С — комбинации второстепенных линий и отдельные характерные линейные узоры — знаки. Серьезные нарушения всех трех групп приводят к опасному травматизму и угрожают жизни. В нашем случае нарушения незначительны: по группе А наблюдается точечный подъем папиллярного узора.

На отпечатке этот симптом выглядит как темные точки (рис. 4, темные образования выделены красным кругом). По группе С — треугольные образования (рис. 4, оранжевый). Данные симптомы указывают на связь с нехорошими людьми, которые могут причинить моральный, финансовый, физический вред. Степень вреда пропорциональна величине нарушений по уровням А, В, С. В настоящем примере серьезные нарушения группы А, В, С отсутствуют, потому жизни нашей героини ничего не угрожало. Была определенная опасность морального вреда, что в действительности имело место. Подобные нарушения поддаются лечению.

События на видео
Подпишись на наш канал в Telegram
Это по-русски! Олег Рой познакомил страну с новыми супергероями
В Сочи завершился Всемирный фестиваль молодежи-2024, который в этом году объединил 20 тысяч участников из 188 стран. Фестиваль проходил с 1 по 7 марта на федеральной территории «Сириус»: за первую неделю весны здесь прошли гала-концерты, выставки работ художников из Донбасса, тренинги, лекции и кинопоказы, а поделиться опытом с молодежью приехали известные политики, спортсмены, артисты, режиссеры и общественные деятели.




Новости партнеров




Звезды в тренде

Анна Заворотнюк (Стрюкова)
телеведущая, актриса, дочь Анастасии Заворотнюк
Елизавета Арзамасова
актриса театра и кино, телеведущая
Гела Месхи
актер театра и кино
Принц Гарри (Prince Harry)
член королевской семьи Великобритании
Меган Маркл (Meghan Markle)
актриса, фотомодель
Ирина Орлова
астролог