«Сего племянницей я училась в одном классе. Она была моей подругой. Время от времени после уроков к школе подъезжала шикарная машина. Оттуда выходил красивый мужчина, похожий, как я позже узнала, на Роберта Де Ниро. Он усаживал племянницу в машину, они уезжали. Это было во времена серьезного социализма, когда нынешние независимые государства еще были республиками СССР. А белые «Мерседесы» были большой редкостью. Происходило это, когда я училась в восьмом, потом девятом классе. Как-то раз мы с подругой вышли из школы вместе. На противоположной стороне стоял припаркованный «Мерседес». Возле, небрежно опершись о машину, находился ее загадочный дядя. Он бросил на меня спокойный, немного ироничный взгляд, спросил: «Это твоя подруга?» «Да», — отвечала она. «А давай и ее подвезем домой, — произнес он. Раскрыл дверь: — Прошу». Потом он скажет: «Как только я увидел тебя, я сказал себе: «Эта девушка будет моей женой». Об этом я узнала несколько позже, а в тот момент, когда он пригласил поехать вместе, я почувствовала такое внимание, даже заботу, что не могла отказаться.
Так периодически он подвозил домой. Он был таким галантным. Это был сильный контраст по сравнению с моими сверстниками, которые норовили толкнуть, дернуть за косу или схватить за что-нибудь. Конечно, он был старше — потом я узнала — на пятнадцать лет. Он начинал мне нравиться. Он удивлял. Вдруг заговорит стихами: «Твое лицо мне так знакомо, как будто ты жила со мной. В гостях, на улице и дома я вижу тонкий профиль твой. Твои шаги звенят за мною, куда я ни пойду, ты там». — «Вы и стихи пишете?» Он рассмеялся: «Это Блок». В десятом классе на выпускной он устроил праздник, пригласил нас с подругой к себе домой. Было много гостей. Среди них известные люди, актеры нашего города, я видела их на сцене, а тут они были рядом. Все здоровались с ним, все его знали. Было что-то вроде концерта. Актеры пели, играли. Дядя подошел к роялю, сел, полились сладостные звуки «Лунной сонаты». Я никогда не слышала, чтобы так играли. Меня так страстно потянуло к нему, что я не могла дышать. Он казался необыкновенным. Я спросила подругу: «А чем занимается твой дядя?» «Я и сама не знаю», — беззаботно ответила она. Я смотрела на него восторженными глазами, я безумно была влюблена. Мне казалось, в его глазах я читала такую же страсть.
«Я пойду к твоим просить твоей руки», — сказал он. Я родилась в Москве, но жила с дедушкой и бабушкой в Тбилиси. Они меня воспитывали. Дедушка был замминистра торговли. Его знали и уважали, он был человек с сильным характером. Его слово для меня было законом. Я очень любила дедушку, всегда делала, что он говорит, внимала его советам. Он прививал мне навыки добра. Помню, не раз говорил: «Сделала добро и брось в воду». Делай добро для людей, а не для ответного добра от них.
Через несколько дней дядя моей подруги пришел к нам просить разрешения на брак. Меня ожидал удар. Дедушка выгнал его: «Вам я никогда не дам благословения на брак с моей внучкой. Никогда». Я была потрясена, я ничего не могла понять. Мой возлюбленный ушел. «Почему?» — кинулась я со слезами к деду. «О нем идет дурная слава, он занимается темными делами». — «Но я люблю его». — «Пойми, он преступник». — «Неправда, он совсем не такой. Он замечательный». — «Ты просто ничего не знаешь, не видишь, не хочешь видеть». — «Я правда не знаю ничего, но я не верю вам». Дедушка посмотрел на меня с болью, горечью и сожалением: «Мы любим тебя, мы хотим, чтобы у тебя все было хорошо. С ним счастье невозможно, его либо посадят, либо убьют. Все это ненадолго». Я ушла к себе, собрала вещи, вернулась, твердо сказала: «Хотите вы этого или нет, я выйду за него замуж.
Мне восемнадцать, я имею право поступать по собственной воле». Они не смогли остановить меня. Я ушла к нему. Мы поженились, была грандиозная свадьба. Я стала жить у него в доме. Ко мне все очень хорошо относились, его мать, сестра. Мы жили замечательно. Через год я была беременна. Мало-помалу стало развиваться странное чувство. Будто я торопилась. Будто у меня оставалось мало времени. Ощущение, что время истекало, стойко поселилось в груди. К чему это относилось, я не могла разгадать. Я ничего не могла поделать. Внешне никаких признаков, все как обычно. Я не связывала это с дедушкиными словами о том, что это ненадолго. Это было отдельное, самостоятельное переживание, имевшее свои, но неясные причины. Время кончается, надо торопиться... В тот день, утром, уходя, он поцеловал меня, сказал: «Сегодня отобедаем в городе, в ресторане, я вернусь к часу». — «Я буду ждать». Он ушел. Не было тревоги или страха. Он не появился в час, как обещал. Он всегда выполнял обещания. На меня вдруг напала суетливость, я что-то теребила в руках, делала какие-то мелкие вещи, начинала одно, бросала, не могла сосредоточиться. Накатила волна слабости, полного истощения, я не могла шевельнуться, всякая энергия покинула меня.
Через полчаса это прошло. К вечеру в дом вошли три человека. Это были его друзья. Они без прелюдий сказали: «Была перестрелка. Твой муж погиб. В тело попали двадцать четыре пули». Я не теряла сознания, я не плакала. Я села и сидела неподвижно, как потом сказали, два с половиной часа. Я этого не помню. До сих пор для меня это дырка во времени, хотя прошло тридцать лет. После похорон я собрала вещи. Его семья уговаривала остаться у них. Я отказалась, к дедушке с бабушкой я тоже не вернулась, уехала в Москву, к отцу».
На правой руке линия влияния входит не в линию судьбы, поскольку таковой в этом возрасте на руке не наблюдается — линия судьбы возникает позже, — а соединяется и пересекает фрагмент линии жизни, который к тому же имеет вилочковое завершение (рис. 4, линия влияния — желтый, фрагмент линии жизни — зеленый). Такая комбинация означает скорое прекращение отношений. Рядом с линией влияния имеются множественные квадратно-прямоугольные образования (рис. 4, оранжевый), что указывает на противозаконные и опасные деяния партнера. Линия влияния заканчивается множественными мелкими кружочками в комбинации с прямоугольником (рис. 4, красный), что является выражением серьезных нарушений системы самосохранения партнера, опасностей от людей — в нашем примере обозначение смерти партнера, когда нашей героине было 19—20 лет.
На левой руке отметим линию противодействия родственников намерению героини выйти замуж за этого человека (рис. 7, красный, линия жизни — зеленый, линия судьбы — синий). На линии судьбы виден островок — выражение страданий по поводу утраты супруга.
