Брак по телефону

«Мы вместе работали. Он был из руководящего состава. Мы случайно сталкивались в коридоре. Я шла —...
Владимир Финогеев
|
09 Июля 2012
Фото: PhotoXpress

«Мы вместе работали. Он был из руководящего состава. Мы случайно сталкивались в коридоре. Я шла — он бросал дежурный взгляд, но не видел. Я смотрела куда-то в сторону его лица, но не различала черт. Я и не мечтала. «Здравствуйте», — говорили мы, кивали головами, проходили мимо. Он торопился, проплывал его блестящий пиджак, скрывался сзади, меня обдувало ветерком. Однажды мама заболела. В тот день после работы забежала в магазин, купила продуктов. Я открыла своим ключом. Быстро сбросила плащ, надела тапки, заглянула в комнату, мамы не было. Она была на кухне. Улыбалась. «Мама, как ты?» — «Мне лучше». — «Сейчас приготовлю поесть», — сказала я. «А я уже приготовила. Так что садись, я тебя накормлю». Я обрадовалась: «Вот даже как? Здорово. Ты действительно лучше себя чувствуешь?» — «Говорю же тебе. Уже хорошо». Сели за стол. «Видишь, — сказала мама, — все разбежались, а то, бывало, за столом не помещаемся». — «Ничего, все еще назад прибегут», — сказала я ободряюще. Посмотрела в глаза ей. Глаза были грустные. Екнуло сердце.

На мгновение будто увидела маму, как, может, смотрит посторонний, не узнавая. До этого мать казалась молодой, какой я запомнила ее когда-то. Теперь кожа пожелтела, потеряла былую упругость и свежесть, на лбу, под глазами, от носа к губам легли морщины. Мама, мамочка, куда все уходит? Какие губы пьют время жизни? Я погладила ее плечо. Она взяла меня за руку: «Ты точно решила ехать?» — «Да». — «Как ты там будешь? Все-таки другой город. Сердце болит у меня». — «Я не на пустое место еду. Ты помнишь Оксану? Она меня пригласила к себе на работу. И потом, я учебу хочу продолжить». — «Да-да, конечно», — закивала мама головой. От ее покорности навернулись слезы. «И потом, это ж не другая страна, не где-то на краю земли. Буду приезжать. Мы еще тут все соберемся, попируем. Ну! И сестра уже через неделю приедет!» — «Хорошо бы», — мать улыбнулась. Назавтра я была на работе. Прошло еще несколько дней. Мы встретились на лестнице. Я хотела уступить ему дорогу, шагнув влево, он хотел того же и шагнул вправо. Я не успела затормозить, не удалось и ему. Получилось, будто я упала ему в объятия. «Извините», — сказала, щеки непроизвольно вспыхнули. «Это вы меня извините», — говорил он с улыбкой на губах. Но в глазах не было извинения. Что-то другое, что я в глубине души тут же поняла, но не могла подобрать слов.

С этого момента я стала чувствовать на себе его невидимое внимание. То он открывал кабинет, выходил и смотрел на меня, улыбаясь. То стал чаще попадаться мне в коридорах, не знаю, как это получалось. При этом он смотрел особым взглядом, в котором виделось вполне определенное будущее. Наконец он остановил меня: «Простите, что вы делаете сегодня вечером?» Он поймал врасплох. Я пожала плечами, пытаясь придумать, чем же я занята сегодня. Он поймал паузу: «Может, поужинаем сегодня в ресторане?» — «Нет-нет, — я решительно покачала головой, — я занята сегодня, я не могу». — «Тогда завтра», — он не терялся. «Нет, и завтра не могу». — «Не нравлюсь?» — спросил он. «Не в этом дело». — «Так нравлюсь?» Я опустила глаза, чувствовала, что не только щеки, но шея и грудь заливаются краской. «Тогда почему?» — «Вы знаете почему». Я посмотрела ему прямо в зрачки. Улыбка изменилась. Она стала горькой. «А, так вы об этом. Но у нас с женой давно уже нет отношений». — «Я так не могу», — сказала я и ушла. Через неделю я уехала. Прошло несколько месяцев, почти год. Вдруг раздается звонок. Это был он. Я была удивлена: как он узнал номер? «Как ты?» — спросил он, переходя на «ты». Это было сказано легко и заразительно. Я тоже перешла на «ты». «Хорошо». — «Ты знаешь, я скучаю, все думаю о тебе. Я теперь свободен». — «Вот как?!» — «Да».

Он стал звонить каждый день. Мы подолгу говорили. Втекало в сердце что-то сладостное, светлое. Через недели две он сказал: «Я бы хотел жениться на тебе. Что скажешь? Только я не могу приехать к тебе, ты знаешь, у меня все здесь». — «Если так, — сказала я, — все брошу и приеду». — «Вот и договорились», — сказал он. На другой день позвонил родственник. «Слушай, мой племянник приедет, помоги ему, покажи город, и все такое». — «Конечно». — «Спасибо тебе. Как мама себя чувствует?» У меня вдруг упало сердце: «А что с ней?» — «Как? Ты не знаешь? Ей операцию сделали». Я тут же вылетела домой. Мать была в больнице. Когда я вошла в палату, было полно народу, родственников. Это был плохой знак. Я не хотела верить. Всех выгнала. Лицо матери было белее подушки. Господи! Я села подле кровати. Мать пыталась улыбнуться бескровными губами. «Вот хорошо», — голос ее был слаб. У меня потекли слезы. «Мамочка, ты поправишься, все будет в порядке». Она кивала. Я держала ее за руки. Гладила их, целовала. Руки ее были будто такие, как я помнила их, натруженные, с венами на тыльной стороне. Это меня успокоило. Я рассказывала ей про все-все, что было у меня на сердце, на душе или просто на языке. «Я замуж выхожу», — сказала я. Мать наклонила голову: «Выходишь?» — «Да». Потом ей стало хуже, в три ночи она умерла.

Это был ужасный удар. Несколько дней я не могла прийти в себя. Тетя очень помогла, утешала. Раз я сказала ей, что выхожу замуж. «За кого?» Я назвала имя. «Знаю такого, — сказала она, — а он что, на свободе?» — «Да что ты говоришь такое?!» — взорвалась я. «Да я ничего, просто говорили мне, у него неприятности с предприятием его, говорили, что-то незаконное делал, впрочем, может, вранье?» Через неделю я уехала. Приступила к работе. Неделя, две проходят. Вдруг до меня дошло, что он ни разу не позвонил: ни туда, домой, ни сюда, на съемную квартиру. Я с удивлением смотрела на телефон. Телефон молчал. Он не позвонил и через месяц, через два. Он больше не звонил. Через знакомых узнавала, он жив-здоров и на свободе. Он так и не объявился. Прошло четырнадцать лет, но до сих пор я не понимаю, что случилось и зачем это было».

На правой руке линия влияния стремительно приближается к линии судьбы, но не входит в нее, а поворачивает вверх (рис. 4, линия влияния — желтый, линия судьбы — синий). Это объясняет то, что отношения оборвались, не начавшись. На линии влияния наблюдается прямоугольное образование (рис. 4, красный). Это указывает на то, что у предполагаемого партнера были неприятности с законом.

Прямоугольник очень глубок, это предвещает будущее столкновение с законом у данного человека. Смерть матери — линия, идущая от линии сердца (оранжевый), режущая линию судьбы и образующая с косой линией крестообразную фигуру (рис. 4, зеленый). Эта вертикальная линия (зеленый) выражает еще один смысл: если вести ее от линии судьбы вверх к линии сердца, то она означает начало нового этапа в жизни: переезд, другая работа, причем обладатель желал этой новизны и изменений.

События на видео
Подпишись на наш канал в Telegram
Китайский гороскоп с 19 марта по 4 апреля
«В китайской метафизике вторая часть марта 2024 года является очень противоречивым периодом, который «просит» нас быть тише, но «заставляет» быть громче. На самом деле это время большой проверочной работы над собой. Все обстоятельства заставляют нас проявлять грубую силу, а их большой замысел в том, чтобы открыть свое сердце и дать себе стать собой, при этом быть сильным, быть услышанным, быть заметным в легкости и простоте», — говорит практикующий астролог Ба-Цзы, создатель школы китайской астрологии, мастер фэншуй и тетапрактик Наталия Гурьянова.




Новости партнеров




Звезды в тренде

Анна Заворотнюк (Стрюкова)
телеведущая, актриса, дочь Анастасии Заворотнюк
Елизавета Арзамасова
актриса театра и кино, телеведущая
Гела Месхи
актер театра и кино
Принц Гарри (Prince Harry)
член королевской семьи Великобритании
Меган Маркл (Meghan Markle)
актриса, фотомодель
Ирина Орлова
астролог