«Связи связями, но совесть тоже надо иметь», – возмущался Король поведением Мачехи в «Золушке», пытавшейся пристроить своих дочерей при дворе. Как тут не понять измученного склоками императора! С другой стороны, войти в его положение трудно тем, у кого выводок девушек на выданье. Или, скажем, дочь-актриса, которой надо постоянно быть на виду.
Вот и Шэрман МакДоналд пришлось написать сценарий к фильму «Запретная любовь». Да еще продать его с тем условием, чтобы главную роль в картине сыграла ее дочь – актриса Кира Найтли: ее трон примы английского кинематографа оказался в довольно шатком положении после провалов «Искупления» и «Герцогини».
Но Шэрман обратилась к правильному продюсеру, к внучке прототипов главных героев Ребеке Гилбертсон. Стороны пришли к согласию, и в результате фильм появился в прокате. Правда, в России на год позже, чем во всем мире, но ведь главное, что появился.
Дилан Томас (Мэтью Рис) был избалован матерью с самого детства. Ему все сходило с рук, взамен он должен был лишь писать обо всем, что видит. Лучше, если в стихах – они у Дилана выходили замечательные: реалистичные и романтические одновременно. А вот с общечеловеческими ценностями дела у Томаса обстояли гораздо хуже. Он никогда не чувствовал за собой вины, изменял жене (Сиенна Миллер), не замечал детей. Поэт был самовлюблен, ленив, слабохарактерен, непомерно эгоистичен и равнодушен к окружающему миру.
Единственное, что хоть сколько-то увлекло его – возобновление романа с первой юношеской любовью (Кира Найтли).
Несколько некрасиво, правда, получилось. Потому что Вера оказалась подругой его жены, да еще и ждала с фронта мужа Уильяма Киллика (Киллиан Мерфи).
Но поэт должен пройти через любые, даже самые низменные приключения. Исключительно ради искусства. Ради него, искусства то есть, затевались сложные взаимоотношения жены поэта с его любовницей, мужа любовницы с женой и самого Томаса с самим собой. Словом, не художественное, а сплошь геометрическое произведение, где баталии внутри любовных треугольников сменяют друг друга, лишь иногда, для разнообразия, перетекая в квадраты или отрезки.
Но всякий раз это поединок не на жизнь, а на смерть в честь единственной и неповторимой ЛЮБВИ, где в расчет не идут отчаяние, боль, страдания других.
Все события, переживания и душевные трагедии проходят под аккомпанемент уникальной атмосферы призрачного счастья богемного Лондона эпохи Второй мировой войны, перетекая на умиротворенные лужайки сельской глубинки. Отчего накал страстей обеих семейных пар выглядит еще страшнее в своей убедительности.
Словом, ни Шэрман МакДоналд, ни Ребека Гилбертсон не просчитались, взявшись за восстановление и обнародование родственных связей. Но оценить их усилия, можно лишь досмотрев до конца фильм «Запретная любовь».
