Маша привыкла подавлять и властвовать. И не собирается сдаваться. В роду Голубкиных всегда рождались сильные женщины, начиная со знаменитого скульптора. Есть семейная легенда: она лепила бюст Льва Толстого, назначила встречу в своей мастерской, но писатель опоздал на пятнадцать минут. Анна Семеновна якобы заявила:
— Вы не цените время — ни свое, ни мое. До свидания.
Лев Николаевич возмутился:
— Но я Толстой!
На что Голубкина отрезала, что ей все равно, опаздывать неприлично никому. Так его и не пустила, лепила по памяти.
А в роду Ливановых, в свою очередь, очень сильные мужчины. Маша рассказывала, у конников есть понятие косячный жеребец — он смотрит за порядком, ему подчиняется весь табун. Так вот, в ее роду все женщины «косячные кобылы» — привыкли командовать и вести за собой. Но у нас, Ливановых, мужчины как «косячные жеребцы».
В общем, схватка серьезная. Кто-то должен уступить. Пока ни я, ни Маша, как выясняется, не способны ни на гибкость, ни на мягкость. Для меня стало неожиданностью, что кто-то — пусть даже любимая женщина — высказывает мнение, не совпадающее с моим. Маша тоже не терпит возражений. Видно, нам нужно очень долго вырабатывать стратегию, как ужиться и кому отдать роль командира.
Например хотели завести собаку. Обсуждали-обсуждали и в итоге из-за невозможности договориться отказались от идеи. Маша занималась конным спортом и по своей сути дрессировщица: уверена, что животных необходимо воспитывать и муштровать. А в доме Ливановых собаки всю жизнь спали на диванах, кроватях и никогда никого не слушались. Вот и решили, что пса пока покупать не будем, иначе я начну его баловать, а Маша наказывать и строжить. У бедняги голова кругом пойдет — зачем мучить?
— Но Мария говорила, что вы намерены пожениться и даже обвенчаться.
— Думаю, это было произнесено под влиянием эмоций. Чувства чувствами, но в сорок пять лет уже не бросаются в омут с головой. Надо все тщательно взвесить.
Отношения наши строятся — рушатся, рушатся — строятся. И так каждый день. Мы оба очень эмоциональные. Невзначай брошенное слово — и начинаем работать как два трансформатора: двести двадцать вольт туда, триста шестьдесят обратно. Искры летят! При этом споры никогда не связаны с бытом, только с жизненными установками: у женщин, которые привыкли командовать, они всегда входят в противоречие с установками мужчины.
Помните слова персонажа Алексея Баталова из «Москва слезам не верит»: «Все и всегда я буду решать сам на том простом основании, что я мужчина»? В замечательном фильме герои за два дня разрешили проблему: женщина подчинилась и все сложилось чудесно. Но жизнь не кино, и у нас с Машей далеко до хеппи-энда, кровища так и хлещет! Мне бессмысленно приказывать, поскольку я плохо воспринимаю команды женщины. Мужчина должен быть головой, а подруга — шеей, которая готова повернуть голову в правильную сторону, чтобы смотрела куда следует. Но для этого не знаю, что нужно. Если честно, мы пока не выяснили.