Однако в 1988 году с «киношниками» произошла серьезная размолвка. Яблоком раздора стал альбом «Группа крови». Цой решил не выпускать его в СССР, попросил переписать готовые песни на пленку, привезенную из Америки зачастившей тогда в Россию певицей Джоанной Стингрей. Я отработал как всегда — за спасибо, на обложке подписался: «Звук — Алексей Вишня». Ни о каких деньгах с продажи альбома в США речи не шло, что меня несколько обидело, поскольку Цой и Джоанна собирались на нем хорошо заработать. Виктор улетел в Алма-Ату на съемки фильма «Игла», а Стингрей отправилась продвигать «Группу крови» в Лос-Анджелес.
В наших отношениях что-то треснуло. Конечно, хотелось, чтобы со мной тоже считались! И я решил заработать гонорар, растиражировав альбом на родине. Через неделю после начала съемок у Виктора выдался свободный день, он пошел прогуляться по Алма-Ате и наткнулся на ларек с объявлением: «Поступил в продажу новый альбом «Кино» — «Группа крови»!» Цоя чуть кондратий не хватил.
Какое-то время мы не общались. Но вскоре он простил обиду: благодаря моему пиратству группа стремительно набирала популярность. Уже через месяц Виктор начал получать мешки писем от восторженных поклонников со всех уголков страны. В один из приездов в Москву он познакомился с продюсером Юрием Айзеншписом, который устроил выступление ребят в программе «Взгляд». И пошло-поехало: «Кино» стало собирать стадионы, стоимость одного концерта перевалила за двадцать тысяч рублей.
Я сетовал на плохое качество звука на гастролях группы, предлагал свою помощь. Но дальнейшего сотрудничества не сложилось. Да и сам уже отошел от «Кино», погрузившись в собственное творчество. К тому времени я записал альбом «Танцы на битом стекле», который выпустила «Мелодия».
В последний раз мы с Виктором встретились за кулисами самого большого питерского зала — Санкт-Петербургского спортивного комплекса. Пригласил его в гости послушать свою пластинку. Цой уже влюбился в москвичку Наташу Разлогову и перебрался в столицу, дома появлялся редко. Об аварии под Ригой, в которой он разбился, я услышал в поезде: новость передали по радио. Сначала не поверил. Искренне Витю любил, воспринимал его как одного из «наших», вне зависимости от того, насколько тесно мы общались.
Несправедливо, что Цой ушел на самом пике. У него только-только началась новая жизнь. Рокеры признали его — наконец-то! — и приняли новую женщину, которая была рядом. После гибели Вити Марьяна твердила в интервью, что Цой был готов к ней вернуться. Уверен, это неправда: он уже вырос из прежней тусовки, тянулся к людям совершенно иного культурного уровня.
