Конечно, Рафаэля Санти и тогда нельзя было назвать бедняком. Подростком он унаследовал имущество отца, служившего художником при дворе правителя Урбино Федерико да Монтефельтро и обучавшего искусствам сына герцога Гвидобальдо.
Рафаэль был поздним ребенком, когда он появился на свет, отцу было под пятьдесят — неудивительно, что мальчик рано остался сиротой. Но прежде чем покинуть сына навсегда, Джованни успел разглядеть в нем ярко расцветающий наследственный талант и даже смог пристроить Рафаэля в ученики к маэстро Пьетро ди Кристофоро Ваннуччи, работавшему в соседнем городе Перудже и потому прозванному Перуджино.
Санти не было и двадцати пяти, когда ему начали заказывать картины знатные люди из Урбино, Перуджи и самой Флоренции, куда он и отправился, чтобы увидеть творения Леонардо и Микеланджело. Искушенные флорентийцы, которых трудно было удивить живописным мастерством, сразу заметили восходящую звезду и принялись наперебой заказывать молодому мастеру изображения Мадонн. Все говорили, что образ Богоматери особенно удается этому юноше, как видно еще не переставшему тосковать по своей рано умершей матушке. А несколько лет спустя молва о красавце-художнике и его таланте достигла ушей самого папы Юлия II. Остановившись погостить при дворе герцога Урбинского, с которым Юлий состоял в родстве, он захотел познакомиться с Рафаэлем. Молодой человек, сочетавший в себе благообразность облика с утонченностью манер и грацией движений, понравился понтифику, и он тут же пригласил его поработать в Ватикане.
Мечтая изгладить из памяти христиан образ распутного Родриго Борджиа, восседавшего на Святом престоле под именем папы Александра VI, Юлий стремился при любой возможности откреститься от его имени. Он не пожелал жить в покоях «проклятого папы», выбрав себе четыре небольших комнаты в Ватиканском дворце, которые следовало заново отделать. Для работы над фресками пригласили весьма опытных художников: Джованни Антонио Бацци, прозванного Содомой, Лоренцо Лотто и Пьетро Перуджино. Но ничего из того, что они делали, не нравилось папе. Может, этот молодой мастер угодит его святейшеству?
