В подтверждение своих слов он выхватил у меня мяч и энергично пнул его в сторону импровизированных ворот, а именно — выхода с ВДНХ. Длинные полы светлого плаща вспорхнули, будто крылья огромной птицы, и мяч, подобно артиллерийскому снаряду, прямой наводкой полетел в гущу иногородних туристов. Угодил прямо в лицо какой-то женщине, разбив очки и нос. Папа уверенно направился к ней, хотел предложить денег, но туристы узнали известного артиста, пострадавшая немедленно его простила, и Весник отделался автографами. Я же сделал вывод, что артистам всегда все сходит с рук. Где бы отец ни появлялся, с кем бы ни знакомился — сразу влюблял в себя окружающих!
Эту выходку, конечно, породили не самые трезвые мысли. Мама рассказывала, как открыла однажды мужу дверь: Весник с Папановым стоят у порога на коленях — приползли от лифта — просят «помиловать». Как-то он даже угодил в милицию. Выручала подруга детства Ольга Аросева, распинаясь перед стражами порядка:
— Артисты — душа нараспашку, такая у нас профессия! Вот и хулиганим порой!
Тут папа закричал ей из камеры:
— Оля, не унижайся, пошли ты их!
И все равно его выпустили!
Хотя отец выпивал, алкоголиком не был. Однажды при мне в Сочи к нему пришел гость — актер Борис Горбатов. Друзья приняли на грудь лишнего... Отец за два часа до вечернего концерта спровадил собутыльника, прилег... и к выступлению был как огурчик.
Когда я подрос, он стал вести себя более сдержанно — наверное, с годами понял, что подает сыну не лучший пример. Старался при мне не пить, не курить, не сквернословить... Но меня эта метаморфоза почему-то не радовала — хотелось, чтобы отец оставался самим собой. Зачем ему вдруг понадобилось играть со мной роль «правильного папаши»?
Ведь я знал отца остроумным, веселым, свободным человеком! Когда мне было семнадцать, мы вместе отправились в Леселидзе. Подъехав к морю, автомобиль остановился, и мы вышли на пляж. Папа — в трусах и кепке. Окинул взглядом горизонт, похлопал себя по груди и произнес: «Хорошо-то как!» Затем, ничуть не смущаясь, снял трусы и не спеша надел плавки. Народу было немного, видели нас или нет, не знаю... Но я чуть не помер со стыда! А для артиста это было так естественно!
Удивительно, но отец очень редко поздравлял меня с днем рождения и исключительно по телефону, а ведь мы оба жили в Москве. Чаще поздравления приходили по почте: четвертушка писчей бумаги с короткими скупыми словами «С днем рождения, сынок!» — и двадцать пять рублей переводом по почте. Я сохранил письма от него, довольно официальные — в них нет души в отличие от тех, что отец писал маме в период влюбленности. В адресованных мне всегда напрягал обратный адрес: «Малый театр, народному артисту Евгению Веснику».
