После того как «Леший» занял свое место в репертуаре театра, спектакль повезли на гастроли в Ленинград. В гостинице меня поселили с соседкой по общежитию, артисткой Валерией Богук. Как-то вечером Лера ушла в театр и я осталась в номере одна. Сижу крашу ногти. Раздается стук в дверь. Открываю — на пороге Саша, какой-то особенно красивый. Чистенький такой, аккуратненький, в тельняшке и белых носочках. Улыбается смущенно:
— Вот, пришел...
— Ну да, — говорю растерянно, — как и хотели — ко мне в гости. На чай. Что ж, проходите, садитесь.
Я его на вы называла. А как иначе: мне двадцать четыре года, Михайлову — сорок четыре.
Видела, как искренне он радуется наконец-то состоявшейся встрече наедине. Я и сама была страшно довольна. Надо признаться, беседовали мы недолго: страсть, давно сдерживаемая, вырвалась наружу... Да, у меня уже имелся опыт интимных отношений с мужчинами, но такого яростного желания, такого единения, такой неистовой радости не испытывала еще никогда.
Вернувшись в Москву, с Борисом я порвала. При первой же встрече сказала:
— Прости, но жить двойной жизнью не умею. Я полюбила Сашу.
Он пытался удержать меня, переубедить:
— Оля, пойми, Михайлов — человек ненадежный. Поматросит и бросит. А я люблю тебя по-настоящему, на всю жизнь. Не оставляй меня. Мы же с матерью для нас с тобой дом построили.
Но я отрезала:
— Нет! Между нами все кончено. А про Сашу ты ничего не понимаешь, он — самый надежный человек на свете!
Боря дико переживал, много раз пытался меня вернуть, но это было бесполезно. Я уже ничего изменить не могла и не хотела. Находясь рядом с Михайловым, чувствовала себя самой счастливой женщиной на свете. Я влюбилась безоглядно. Он — тоже.
На следующих гастролях в Ливии не расставались уже ни на минуту — я перебралась к нему в номер. Мы вместе завтракали, обедали и ужинали, ходили повсюду держась за руки. Он не скрывал наших отношений, и все вокруг понимали: у них серьезно. Омрачало одно: Саша оказался очень ревнивым, постоянно оттягивал меня даже от мимолетного общения с другими мужчинами. То и дело говорил: «Ты такая красавица, блондинка, от тебя арабы глаз оторвать не могут. Смотри у меня...»
Однажды гуляли, вдруг он развернул меня к себе, откинул волосы и, глядя прямо в глаза, серьезно сказал: «Если изменишь, знай: никогда не прощу!» Мне даже как-то не по себе стало.
Но если честно, я его тоже ревновала. Только не к женщинам — тут была в нем уверена, а к друзьям. Их у Саши много, всех он любит и для всех находит время. Первая ссора из-за этого произошла в Болгарии. Не помню, по каким причинам нам не удалось поселиться в одном номере. Договорились встретиться в гостиничном ресторане — Михайлов откуда-то должен был приехать. Заказала ужин, жду, а его все нет и нет. Сидящий за соседним столиком Борис Клюев, видя мою нервозность, успокаивает:
— Сашка скоро будет, уехал к знакомым и, видимо, задержался.
Я не выдерживаю:
— Все, ухожу, надоело!
— Оля, ну зачем так? — пытается остановить Клюев. — Это некрасиво. Дождись.
Но я уперлась. И обидевшись на то, что Саша так надолго оставил одну, ушла в номер.
