Правда, с обретением успеха одна маленькая слабость у Джакометти все-таки появилась: ему понравилось ходить на собственные выставки и наблюдать за публикой. Однажды, кажется, в Берне, к стоявшему в углу скульптору подошла элегантная дама. Он тотчас узнал Марлен Дитрих. Кинозвезда, немного волнуясь, сказала, что на нее невероятное впечатление произвела скульптура «Собака». «Польщен, «Собака» — мой автопортрет, неужели вам тоже это близко?» — хрипло ответил Альберто, чуть поклонившись.
Дитрих с улыбкой кивнула, а он с чувством звонко расцеловал актрису в обе щеки. Вокруг моментально собралась толпа почитателей. И тут послышались чьи-то рыдания. Это не смогла сдержать мук ревности Аннетт. Раздосадованный скульптор подскочил к ней и прошипел: «А ну-ка, марш отсюда! Живо!»
Но Аннетт, осознав, что теперь она — супруга знаменитости, больше не желала мириться с положением прислуги. Да и Альберто не может жить в убогой мастерской, это не соответствует его положению. Им нужен приличный дом!
Джакометти, выслушав жену, не стал препираться и купил просторную квартиру. Несколько месяцев Аннетт вила супружеское гнездышко, и вот наконец все готово к переезду. Диего вспоминал, как невестка привела туда их с братом. Уразумев, что нарядная светло-голубая спальня с позолоченными амурами и развевающимися беленькими занавесками предназначена для него, Альберто расхохотался. Глаза жены наполнились слезами: она же старалась, хотела как лучше!
«Еж и медведь лучше понимают друг друга, чем мы с Аннетт», — записал в дневнике Джакометти, надеясь, что супруга найдет себе любовника и оставит его в покое. Но как оказалось, не Аннетт, а он сам встретил новую любовь. Ту самую юную воровку Каролин, которую без конца лепил и рисовал в конце 1959 — начале 1960 года.
