— Вторая попытка найти похожего на отца была успешнее?
— Самые долгие мои отношения начались тоже на съемках и опять с актером. Банально, да? Но именно тот роман перевернул мой мир снова. Влюбилась с первого взгляда, как только впервые увидела его в машине. Это было то самое чувство, когда уверена: это твой мужчина, с которым хочешь создать семью и родить детей. Я мало чем отличаюсь от других и каждый раз, влюбляясь, думаю, что вижу определенные черты, то есть надеваю розовые очки.
Ч., назовем его так, был женат, у него рос маленький ребенок. Я не считаю, что лезть в чужие семьи, несмотря на любые свои чувства, правильно, поэтому никаких шагов для разрушения их отношений не делала. Наоборот, сказала себе: «Ингрид, болей одна, ты не имеешь права». Но Ч. и супруга его тогдашняя активно показывали, что у них все рушится, — люди совершенно не стеснялись вытаскивать свои проблемы на публику.
Наши отношения начались по инициативе Ч. Я подумала: бывает же, что не везет встретить своего человека с первого раза. В общем, стали мы с Ч. жить вместе. Поначалу все складывалось, а потом... Когда работы стало много, конфетно-букетно-романтическая жизнь дала трещину.
— Профессиональная ревность?
— Совсем нет... У меня шло два проекта параллельно — сериалы «Корабль» и «Лондонград», плюс три недоснятых и периодически возобновляемых картины. Силы были на исходе. Хотелось прийти домой и чтобы кто-то сказал: «Давай принесу тебе чаю, поспи». А на самом деле звучали абсолютно противоположные слова. Меня все время отчитывали. Даже за настроение. «Какого хрена опять убитая?» — спрашивал Ч.
Часто бывало, что после шестнадцатичасовой смены я кидалась готовить ужин и обед на следующий день. Потому что у нас «не хватало уюта», а кроме меня этим заниматься никто не хотел. Иногда ребенок Ч. жил с нами, и для него уж точно надо было готовить, но снова кроме меня это особенно никого не волновало.
Я ничего не успевала. Такая гонка на выживание — работай и умри или бросай карьеру. А когда еще и поддержки нет... Силы кончались. Главное же, от чего опускались руки, что по большому счету я никому не нужна. Свалюсь завтра бездыханной на кухне, думаю, заметят не сразу! То ли обслуга, то ли легкий бонус: «Подай, принеси, а потом пошла отсюда!» Кухарка, посудомойка пусть работает, а я пойду в спортзал покачаю трицепсы, я ж артист — человек публичной профессии. Почему-то тогда я позабыла про то, что бытует устойчивое мнение: актер — недомужчина, а актриса — сверхженщина.
Каждый раз, еле притаскивая себя домой, представляла, что сейчас меня обнимут, успокоят и скажут пусть даже что-нибудь стандартное вроде: «Это временно, ты самая лучшая, мы обязательно прорвемся» — а слышала очередную лекцию. В ней было много действительно правильных слов про то, что жена должна входить в дом только с улыбкой, после рабочего дня легко стоять на голове и вообще всячески развлекать сильную половину.
Однажды мыла посуду и было так тяжело на душе — едва сдерживалась, чтобы не разрыдаться. Я понимала, что снова все не так, как должно быть! Ч. подошел и сказал назидательно:
— Все, что ты думаешь, — неправильно.
— А ты научился читать мысли? — поинтересовалась я.
Он не ответил и ушел.
Сложно сказать, что со мной произошло в тот момент... Будто все силы разом куда-то пропали. Я легла на пол в кухне. И лежала так, пока не позвонила лучшая подруга Тома. «Забери меня, пожалуйста», — попросила ее. Я физически не могла больше находиться в этой квартире, среди фотографий, на которых мы с ним такие счастливые. Вдруг показалось, что все это пустое кривляние на камеру, раз никакого счастья за нашими улыбками не стоит. Собрала вещи и уехала с Томой.
