Мария Николаевна знала будущего мужа с детства, он был старше на двадцать семь лет. Батюшка Маши купец Медведев, хороший знакомый Смирнова, рано умер, и Петр Арсеньевич помогал вдове. Ее дочь поступила в престижную Елизаветинскую гимназию. Навещая подопечную, Петр Арсеньевич не заметил, как влюбился. В 1874-м они с Машей поженились. Годом раньше Смирнов овдовел — его жена Наталья умерла от родильной горячки. У купца на руках осталось семь дочерей и двое сыновей, Петр и новорожденный Николай. Мальчиков со временем отец приобщал к своему делу, девочек по окончании гимназии выдавал замуж в известные купеческие семьи. Так Смирновы породнились с Абрикосовыми, Бахрушиными, Расторгуевыми, Комиссаровыми.
Сын Владимир, появившийся на свет седьмого ноября 1875 года в доме у Чугунного моста, стал их с Марией первенцем. Всего она родила мужу четверых детей.
Чистейшая ключевая вода, травы, ягоды и фрукты высшего сорта — Петр Смирнов был очень требователен к поставщикам. Сам проводил часы, изобретая оригинальную этикетку или бутылку причудливой формы. Как-то ему попалась замечательного вкуса рябина из Нежина. Скоро вся Россия сошла с ума от смирновской «Нежинской рябины». Конкуренты ринулись в Нежин и конечно ничего не нашли, кроме огурцов, — никакой уникальной рябины в Нежине не водилось. Так Смирнов в который раз обошел соперников.
Раз в году, в дни, когда на завод Смирнова бесконечные подводы везли со всего Подмосковья и из соседних губерний ягоду — чернику, малину, смородину, землянику, — вставали близлежащие улицы и перекрывался Чугунный мост. Кареты и экипажи разворачивали городовые, пропуская в сутки до двухсот подвод со скоропортящимся грузом. Москвичи кляли купца, который, как обычно, загодя «подмазал» городовых и околоточных Замоскворечья.
В декабре 1886 года Петр Арсеньевич стал официальным поставщиком Высочайшего двора. Поговаривали, что полуштоф «смирновской» носил за голенищем сапога Александр III. Так это или нет — бог знает, а вот то, что государь встречался с винозаводчиком в его выставочном павильоне на Нижегородской ярмарке, точно. Маленький Володя, стоя рядом с отцом, разинув рот смотрел, как вынесли богатырского роста царю хрустальную стопку на золотом подносе и как залихватски опрокинул ее Александр.
Через десять лет на Всероссийской промышленно-художественной выставке в том же Нижнем Петр Арсеньевич изрядно удивил русскую и заграничную публику. Вход в его павильон украшала триумфальная арка, сложенная из трех тысяч бутылок трех цветов российского флага — белого, синего и красного. В каждой горела электрическая лампочка — небывалое по тем временам новшество! На дегустации угощали грибочками, икрой и селедкой.
Водка дала Петру Арсеньевичу деньги и славу, она же стала и причиной его смерти. В начале 1898 года он слег — с введением в стране винной монополии фирма несла колоссальные убытки. Но первый серьезный удар по его империи был нанесен двумя годами ранее, когда четырнадцатого мая (по старому стилю) 1896 года во время коронации Николая II в результате давки погибло около тысячи четырехсот человек и более девятисот было покалечено. На другой день пустили слух, что на Ходынском поле, где планировалась раздача царских гостинцев, народ без меры поили «смирновкой» и пьяная толпа впала в невменяемое состояние. Петр Арсеньевич навещал раненых в больницах, в полицейских околотках сам опрашивал свидетелей. Он знал, что на коронационные торжества Министерство Императорского двора закупало водку только у его фирмы, но всего на две тысячи сто шестнадцать рублей. Раздавали ли ее в толпе? Пострадавшие, с которыми удалось побеседовать, говорили, что принесли водку с собой, называли и «смирновку». Петр никак не мог успокоиться: часами простаивал в церкви на коленях, а дома — перед старинным семейным образом Спаса. Выделил деньги на строительство храма в родном селе. Выходит, и его «чистейшая» способна будить в человеке зверя...
