Мне не верили, что Владимирова все время госпитализируют. Думали, просто отлыниваю от того, чтобы за ним ухаживать. Но мне было хуже, когда он в клинике. Надо готовить, стирать, пытаться работать да еще мотаться туда-сюда. К счастью, Алиса Бруновна помогла устроить его в «Свердловку», где выяснилось: у мужа установлен неверный ритм кардиостимулятора. Все поменяли, я забрала его домой и больше никуда не отпускала. В больничных стенах такие пациенты быстро уходят. Когда рядом близкие, человек живет еще и благодаря любви. Верю в это и за мамой после инсульта ухаживаю сама — уже восемь лет.
Дома Игорь Петрович вновь заговорил, даже пошел. Еще чуть-чуть пожил по-человечески. Потом, конечно, началось угасание. Но и в инвалидном кресле выглядел королем. Даже в болезни оставался человеком высокого интеллекта. Иногда сидит, занимается чем-то своим и вдруг произносит: «Тебе, наверное, здесь со мной скучно? Иди пошурши». Врачи говорили — в мозгу не осталось ни одной живой клетки, но организм был такой силы, что продолжал жить!
Двадцатого марта 1999 года Игорь Петрович, как обычно, смотрел телевизор. Не знаю, понимал ли, что показывают — с каждым днем уходил в себя все глубже, — но поглядывал. Мне, как назло, понадобилось выскочить за молоком. Когда вернулась, он лежал на полу...
Владимиров просил не хоронить его на престижном кладбище. Только на Большеохтинском, рядом с мамой. Он ее очень любил. Часто вспоминал, какая была труженица: дворянка, а все умела. Когда момент настал, уговаривали согласиться на «Литераторские мостки». Там за могилами ухаживают, да и ездить легко. Но я настояла на Большеохтинском. У меня спрашивали:
— Кто туда будет приходить?
— Дети.
— А потом?
— Внуки.
— А потом?
— Зачем далеко загадывать? Люди разберутся.
Приезжая на кладбище, замечаю, что на могиле кто-то бывает. И ученики Игоря Петровича продолжают работать в театре. Любимый — актер Володя Матвеев — по отношению к Игорю Петровичу был так категоричен, что мог разругаться из-за него со всей труппой. Даже маму свою похоронил недалеко от Владимирова, чтобы почаще бывать на могиле мастера. До сих пор его вспоминает, признается в любви. Но на кладбище в дни памяти Игоря Петровича ни разу Володю не видела. У каждого своя память, другого человека никогда до конца не поймешь и осуждать его глупо.
После смерти мужа хотела уйти из «Ленсовета», но не хватило физических сил. Пока ухаживала за Игорем Петровичем, спать удавалось не больше трех часов. Очень благодарна Владиславу Пази: дал мне роль во втором составе, чтобы понемножечку восстанавливалась. В театре я скрывала, что дома в основном лежу, через день приезжали ставить капельницу.
