Шаинский
Владимир Яковлевич редкой породы человек. В свои девяносто он наивен, открыт, доброжелателен и мудр без той вседозволенности, когда с высоты таких лет можно запросто обидеть, сказануть правду и не думать о последствиях. Он любит людей. Жизнь его, видимо, в них не разочаровала. И слава богу. Он друг моего отца. Они много вместе работали. Мама с папой звали его Шайкой. Ему, Шайке, это нравилось.
Шаинский — ходячий адреналин. Я не совсем точно понимаю, как этот адреналин выглядит, но скорее всего — как Шаинский. Прыткий, не по-стариковски юркий, бойкий и хорохорящийся, цепляющий взглядом все и вся, он говорит только ему известными поговорками. «Всякий кулик на своем месте велик», «Лето для души, зима для здоровья» — на каждый вопрос свой ответ. Он как настоящий джентльмен пришел на съемку с букетом. В цветочном магазине забыл свои перчатки и сильно замерз: «Я везде все забываю. Такой рассеянный стал...»
Большую часть времени Владимир Яковлевич живет с семьей в Израиле, в Москве бывает наездами, поэтому не знает почти никого из нынешних звезд. Он долго ходил по студии и рассматривал фотографии знаменитостей.
— Это кто?
— А кто он?
— Телеведущий. «Пусть говорят».
— О чем пусть говорят? Кто пусть говорит?
— Он пусть говорит.
— Надо же... Первый раз слышу. А это кто?
— Королева? А почему она такая голая?
— Это «Рождение Венеры» Боттичелли.
— И что? При чем тут Боттичелли? Она сама разделась?
— В каком смысле?
— В смысле — вот прям пришла и разделась?
— Ну да.
— Надо же....
