Мне хватило одного дня, чтобы понять — не готов я никуда поступать и абсолютно никому не нужен. Когда я посмотрел, как другие ребята читают стихи, прозу, мне стало стыдно, потому что сам я был практически «никакой». Год отработал на заводе, параллельно занимался, готовился — и поступил в ГИТИС к Владимиру Алексеевичу Андрееву. Правда, на экзаменах меня попросили поменять прозу и стихи, зато басня «Заяц во хмелю» пошла замечательно.
Когда учеба в институте подходила к концу, пришло время подумать о будущей работе в театре. Мы с однокурсниками создали группу человек из двенадцати и подготовили программу из разных отрывков. Ходили на прослушивание к Эфросу на Таганку. Потом узнали, что в «Ленком» набирают поющих ребят. Девочки сразу расслабились и стали нам просто помогать на показах. По тем временам попасть в «Ленком» — это было что-то совершенно нереальное. Естественно, все мы знали и очень любили захаровские фильмы — и «12 стульев», и «Обыкновенное чудо», и «Мюнхгаузена», и «Дом, который построил Свифт». В «Свифте» даже снялся в маленьком эпизодике мой однокурсник — Юра Наумкин. Он с восхищением рассказывал о Марке Анатольевиче, о том, какая атмосфера царила на площадке.
Нас с однокурсником, как поющих, отобрали на показ к Захарову. Мы пришли с ощущением, что в нас очень нуждаются, — мол, вот они мы! Но оказалось, что вся лестница до третьего этажа снизу доверху заполнена желающими показаться. То есть мы были, мягко говоря, не единственные. Смотрел нас не только Марк Анатольевич, но и Олег Янковский, и Збруев, и Чурикова, не помню, была ли Пельтцер, — я находился в таком состоянии, что некоторые детали стерлись из памяти. Когда дошла очередь до нас, мы показали пластический этюд — сценическую драку — и вокальный номер.
Я пел под балалайку, на которой немножко играл. Но больше всего худсовет поразила именно наша драка «Ковбойские шутки». Дело в том, что мы ее подготовили в институте еще в конце первого курса и за годы учебы неоднократно обкатывали на всевозможных показах. Про нас с Юрой Наумкиным пошли слухи: «Двух ребят уже точно берут — они двигаются как боги». Помню, вышли мы покурить и встретили завтруппой, Арона Михайловича Беликова. Он предложил зайти в кабинет к Марку Анатольевичу, поговорить. Там помимо Захарова сидел еще Паша Смеян. Нам поставили задачу — за пять дней подготовить несколько арий из рок-оперы «Звезда и смерть Хоакина Мурьеты».
