Чарльз всегда пытался поступать по-своему. По семейной традиции Ротшильды брали в жены женщин из своего рода, и их потомство постепенно вырождалось, а он женился на 37-летней бесприданнице, дочке австрийского офицера. Она была красива и благовоспитанна, и матушка Чарльза смирилась с его выбором, куда труднее было принять то, что его совсем не интересовал семейный бизнес. Чарльз Ротшильд обожал энтомологию (Паннонику он назвал в честь открытого им мотылька), а вот работа в банке его тяготила. Но у него были способности к бизнесу, семья ждала от него многого, и Чарльз старался оправдать ее ожидания. Он хотел вложить деньги в новое изобретение — граммофон, но совет директоров решил, что у этой игрушки нет будущего, его предложение построить первый в Англии автомобильный завод тоже было отвергнуто. Роль главы семейного дела оказалась Чарльзу не по плечу, это кончилось шизофренией. Приступы, которым был подвержен отец, пугали детей, умер он в швейцарской клинике для нервнобольных.
Близкородственные браки сказывались и через несколько поколений: сестра Панноники, Либерти, тоже сошла с ума. Зато другие дети Чарльза выстроили свою жизнь так, как хотели. Его дочь Мириам стала всемирно известным энтомологом, сын Виктор преуспел в биологии: он сделал блестящую научную карьеру в Кембридже, а во время Второй мировой войны работал на английскую разведку. Семейным делом не занимался никто из них, и гигантское состояние Ротшильдов понемногу растаяло: в начале века они были самыми богатыми людьми в мире, к концу Второй мировой — обычными миллионерами. Виктор увлекался современным искусством: фамильные сокровища Ротшильдов — картины Дега, Рубенса и Мурильо он пустил с молотка. Мириам Ротшильд щеголяла в брючном костюме, тогда как в Лондоне тридцатых годов это казалось верхом неприличия, и ошарашивала близких рассуждениями о том, что брак — всего лишь вредный предрассудок. А Панноника ортодоксальную родню до поры до времени радовала.
Английские Ротшильды так и не перешли в христианство: они стали частью высшего света, получили титулы, но при этом добросовестно исполняли иудейские обряды. Они постоянно наведывались друг к другу в гости и зорко следили за тем, чтобы у родственников все было так же, как и у них. В Паннонике их тревожила только любовь к современным танцам и то, что она брала уроки пилотирования. Девушки из их семейства никогда не управляли самолетами, нечего и начинать — это неженственно и вульгарно…
Барон Жюль де Кенигсвартер начал ухаживать за Панноникой сразу же, как их познакомили. Он ей понравился: Жюль был обаятелен и красив, к тому же имел диплом профессионального пилота. Их роман с Жюлем начался с того, что на его самолете они улетели в Париж, а оттуда перелетели в Амстердам: скандализованное семейство Ротшильд не могло за ними угнаться. Барон Жюль де Кенигсвартер не был завидной партией, больших денег у него не водилось, но семья дала свое согласие. Панноника стала хозяйкой огромного замка в Нормандии и утонула в тысяче забот, ничего веселого в этом не было… А потом началась война и вместе с ней совсем другая жизнь: скучать не приходилось. Ей и детям удалось перебраться в Англию, к родне, муж встал на сторону отказавшегося признать капитуляцию Франции де Голля и отправился сражаться в Африку. В Лондоне она вступила в армию «Свободной Франции» — и затосковала: настоящего дела не было, тратить жизнь на работу машинистки при штабе смысла не имело.
Зато в Африке, куда вскоре перебралась Панноника, все пошло по-другому: оказалось, что Жюль де Кенигсвартер идеальный офицер, кандидат в герои, его пунктуальность и бесстрашие на войне оказались кстати. А его жена научилась управлять бомбардировщиком, без промаха стреляла из пистолета, ей довелось быть и медсестрой, и шифровальщицей.
