Будь даже мой сын простым писцом или гребцом на Ниле, боги все равно соединили бы вас. Но он будущий фараон, и ты должна стать достойной его. Тогда твои дети будут наследовать ему, как дети великой царской супруги.
Потрясенная Нефертари смиренно поклонилась. Что, если царица ошибается и вовсе не ей суждено стать великой царской супругой?
...Сидя в резном кресле, великая царская супруга Нефертари любовалась стаями ибисов, устремляющимися в сторону Фив. Там, в старом дворце, осталась доживать свой век ненавистная соперница Иситнофрет. Покойная царица-мать оказалась права — Иситнофрет сама вырыла яму, в которую и угодила. Принялась интриговать и примкнула к группе бунтовщиков, мечтавших о возведении на престол брата Рамсеса. Когда планы заговорщиков раскрылись, Иситнофрет впала в немилость.
Родившиеся у Нефертари четверо сыновей окончательно упрочили ее положение. Сын опальной Иситнофрет, конечно, внушал ей опасения, но впереди еще много времени, чтобы переманить мальчишку на свою сторону.
Нефертари покинула балкон. Неслышно появились служанки и принялись облачать царицу — сегодня им с Рамсесом предстоит появиться в «окне явлений» — на торжественной церемонии посвящения в важнейшую в государстве должность верховного жреца Амона Фиванского.
Ее шею обвило массивное ожерелье из бирюзы, на ногах застегнули золотые сандалии, поверх парика водрузили корону с двумя страусовыми перьями, заключавшими между собой солнечный диск бога Ра. Но сегодня ничего не радовало царицу, и всему виной странный сон — сколько раз он уже повторяется?
Церемония началась, фараон и его великая царская супруга поздравили нового верховного жреца с назначением, преподнесли ему подарки — золотые ожерелья и чаши. Подавая жене руку, Рамсес коротко спросил:
— Что тревожит твое сердце?
Конечно, после стольких лет, прожитых вместе, он знает ее как себя.
— Вот уже несколько ночей подряд мне снится странный сон, — призналась Нефертари. — Мне снится Абу-Симбел, но не таким, каков он сейчас. Я вижу его будто бы через множество лет. Он полностью сокрыт под песчаными холмами. Кругом — совсем другие времена, и никто больше не почитает богов. Твоя слава, — голос царицы дрогнул, — померкла, никто не помнит наших имен и твой прекрасный храм…
— Твой сон, возможно, не означает ничего плохого. Боги часто посылают нам просто предупреждения, — пытался унять ее тревогу Рамсес.
— Еще я все время вижу какую-то дальнюю страну и человека, — Нефертари задумалась, припоминая. — Он… не знаю… должно быть, рыночный плясун. Огромного роста. И каждый раз, когда я вижу его, почему-то знаю, что он может вернуть нашу славу…
— Тогда, — Рамсес улыбнулся, — почему бы тебе не поговорить с ним в следующий раз, моя чародейка?..
...«Что это за страна такая, Египет, куда так рвется Джованни?» — недоумевала Сара. С недавних пор мужа словно околдовали, он твердит только о сокровищах, которые поможет ему найти загадочная женщина из сна.
— Здесь мы никому не нужны, — убеждал жену Джованни. — Надо ехать, наше будущее там.
— Куда и, главное, для чего? — пробовала образумить его Сара. — Это только плод твоего воображения.
Но Джованни упрям как мул. В прибрежном кабачке на Мальте он познакомился с капитаном Исмаилом Гибралтаром, агентом хедива Мухеммеда Али. Тот искал в Европе инженеров, которые согласились бы поработать в Египте.
