— Кать, у тебя способности именно пианистки.
Но я стояла на своем:
— Только певицей!
Педагог так рассердилась, что пошла за директором, привела его в класс. Начали объяснять мне уже вдвоем, как бестолковому ребенку, что певица — это «неправильная профессия для женщины». Даже маму вызвали в школу. Нальчик — это же Кабардино-Балкария, Кавказ. Там для женщины главное предназначение — быть хорошей женой и матерью. А певицы вроде бы как легкомысленные. Так считается.
— Буду и матерью, и женой, — не сдавалась я. — Но певицей тоже, причем известной!
— Раз так, мы тебя из музыкальной школы исключим! — пригрозила Алла Николаевна.
Эти слова испугали: без музыкального образования никак нельзя! Очень переживала, но никто меня не отчислил — ведь я была отличницей. Просто припугнули. Не подействовало — характер упрямый.
Лет в семнадцать в Нальчике я записала кассету со своими песнями — музыку и стихи пишу с детства. Сделала это в профессиональной студии, поскольку понимала, что без качественного материала — никуда. С этой кассетой ходила на концерты заезжих столичных музыкантов. Как-то в нашем ДК строителей выступала безумно популярная в восьмидесятые годы группа «Технология». Подошла к солисту Роману Рябцеву:
— Можно я выступлю у вас на разогреве? У меня есть кассета — материал очень хороший.
Хотела добавить, что вообще-то пою чуть ли не с рождения, с десяти лет была солисткой детского ансамбля «Нальчик» при Доме пионеров, мы выступали на общероссийских конкурсах, всегда брали призовые места... Но ничего этого сказать не успела — к нам подлетела директор ДК и на повышенных тонах бросила:
— Нет! Никаких разогревов!
Я ужасно удивилась. Она же знала, что я пою, наш ансамбль не раз у них выступал... Мало этого, директриса зло выкрикнула мне в лицо:
— На этой сцене ты никогда не будешь звездой! — резко развернулась и удалилась в свой кабинет, хлопнув дверью.
Я была в шоке, но вошла следом и, с трудом сдерживая слезы, пообещала:
— Вот увидите, однажды я приеду в этот зал мегазвездой!
Дома, конечно, долго рыдала в подушку. За что такое отношение? Что я ей сделала? Казалось бы, свои люди, земляки, почему бы не помочь юному дарованию? А не хотите помогать — хотя бы не мешайте!
В другой раз повезло больше. В нашем Зеленом театре выступала группа «Любэ». Я прошла за кулисы, познакомилась с режиссером концертной программы. Оказалось, Валерий Жак — еще и главный режиссер концертного зала «Россия», просто иногда выезжает на гастроли с музыкантами. Я дала ему послушать свою кассету и попросила: «Если будет возможность, разрешите мне спеть перед «Любэ» или в перерыве между их выступлениями?»
И тут выяснилось, что артисты опаздывают на концерт, а публика уже собралась, ждет. И режиссер махнул рукой: «Иди, пой». Пела минут сорок. Залу понравилось, аплодировали.
Я стремилась в Москву, понимала: стать звездой можно только там — возможностей больше. И в девятнадцать рванула в столицу. Боялась, конечно: большой чужой город, в котором я никому не нужна. В Нальчике-то жила без забот: любящие родители, уютный дом, где часто собирались гости, было весело, много смеха. А в Москве где жить? Что кушать? И главное — как стать в столице востребованной и успешной певицей?
Но мечта оказалась сильнее страха. Даже мамины слезы не остановили. «Убегу, в чем стою!» — твердила я.
Папа долго молчал, а потом вдруг сказал: «Пока есть рвение, мечта — езжай. Вот тебе деньги на первое время. Не получится — вернешься, мы тебя всегда ждем». Как же я благодарна папочке за эти слова, за поддержку, за веру в меня!
Судьба оказалась ко мне благосклонна: везло на хороших людей. Сначала меня приютила случайная знакомая — подруга сына моего педагога по музыке. Лариса — замечательный человек. А потом произошло одно чудесное событие. С двоюродной сестрой, которая приехала в Москву на выходные из Саратова, мы пошли погулять в парк Горького. Я увидела там сцену под открытым небом и сказала: