Сегодня в Калифорнии выдался очередной теплый день. Привыкшая к постоянным дождям, сырости и сгустившимся облакам в своем родном Лондоне, Ванесса, наверное, никогда не перестанет радоваться как ребенок этим благословенным местам. Здесь всегда солнце, всегда жарко и в любом заведении можно попросить дивный коктейль с лесными ягодами и взбитыми сливками, украшенный ломтиком вафли.
Она уже второй час сидит на открытой веранде кафе «Усталая лилия», потягивает напиток и, совершенно расслабленная, предается романтическим воспоминаниям.
Ванесса выбрала «Лилию…» совсем не случайно. Именно с ее веранды открывается вид на поворот к дому 4 000 по бульвару Уорнер…
Сто лет назад (тогда ей было чуть за тридцать) она пришла сюда, даже не предполагая, что случится с ней в стенах студийной конторы.
Не было ни одной поездки в Америку, чтобы она специально не пришла сюда посидеть и погрузиться в воспоминания о том времени, когда началось ее счастье, когда она была на пороге надежды, беззаботная, веселая… Почему-то именно здесь ей как-то по-особенному дышится, хочется смеяться по пустякам. Несмотря на то что заветный для нее дом давно перестроен, внутри все переделано и теперь в нем расположился какой-то непрезентабельный магазинчик винтажной одежды. Для Ванессы лично тот самый офис до сих пор продолжает работать и принимать посетителей. Она где-то читала, что все мы живем в своей внутренней реальности, даже когда декорации вокруг нас перестраиваются, дома нашей юности разрушаются, а нам неизбежно прибавляются года.
В том самом доме теперь магазин старых тряпок — что ж, разве это не ирония судьбы?
Разве Ванесса, которой недавно исполнилось 77, не похожа на старомодное платье? Ну, или корсет, давно вышедший из моды? Разве она не ощущает себя по-настоящему старой, уходящей натурой, тенью среди всего этого наряженного люда, активно снующего вокруг? Ее 72-летний муж недавно принимал участие в озвучивании документального фильма о «Божественной комедии» Данте и донимал ее мрачными речами: «…вот и мы с тобой проходим наши круги» или «сколько еще кругов нам осталось пройти, прежде чем все закончится?» Почему Франко думает о плохом?
Почему он сосредоточен на грустных ощущениях? Неужели не помнит, каким был в далекой юности: ослепительно голубоглазым, постоянно смеющимся, загорелым, белозубым итальянцем. «Ванесса, представляешь, наш Карло подсунул бабушке самодельную петарду прямо в бельевой шкаф! И она случайно взорвалась (Франко просто икал и плакал от смеха!), и ее подштанники, невероятных размеров трусы и лифчики (Франко уже катался по дивану, держась за живот) взлетели вверх, повисли на люстре и на гортензиях в горшках на подоконнике!» Ей кажется, она слышит его смех и сейчас! Как же он умел смеяться! И теперь, когда муж выдает Ванессе такие скучные тирады, ей становится страшно. Неужели он превратился в старика? Нет, это невозможно! Какая горькая ирония — думать об этом, сидя на веранде кафе у того самого дома, в котором они впервые увидели друг друга в 1965 году… Здание 4 000 по бульвару Уорнер.