У каждого коллектива «подписанный» автобус. И вот после выступления вхожу в свой, а на переднем сиденье, рядом с водителем, расположился Дубовицкий с цветочком. Я решила, что ошиблась автобусом, и хотела выйти. «Нет, нет! — остановил Владимир Григорьевич. — Все правильно! Вы меня просто немного подвезете до гостиницы! Я еду к Володе Маркину». «Прикольно, — хмыкнула про себя я, — какой-то мужик с цветочком на ночь глядя едет к Маркину. Ну-ну…» Я даже не вспомнила, что это тот самый муж Аллегровой, который в прошлую нашу встречу помирал от аромата каштанов. Приехали в гостиницу, и, согласно доброй традиции, вся группа собралась в самом большом номере немного перекусить-выпить. В разгар ужина входит Владимир Григорьевич и громогласно, театрально интересуется: «А здесь ли самая моя любимая девушка?!» А кроме меня и костюмера и девушек-то нет…
Подходит ко мне: «Можно вас на минуту?» Коллектив лицами изображает сложную гамму чувств: мол, не ходи с ним, переманивать будет. Но вышла — что мне сложно, что ли? «Может, мы могли бы встретиться в Москве, обсудить творческие планы в спокойной обстановке?» — спрашивает. «Позвоните, если хотите», — и дала номер домашнего телефона. Конечно, к тому моменту я уже вспомнила, кто он такой…
А у меня же постоянно полный дом народу. В один день звонит Дубовицкий: «Можно тебя забрать?» «Нет, у меня гости, как их оставлю? Лучше, — говорю, — сами приезжайте». Отказался. Та же история повторилась и в следующий раз, а на третий уже не выдержал — сам прибыл.
Вокруг наш обычный тарарам: кто-то бренчит на гитаре, другие пьют шампанское, на всю катушку звучит «Дым над водой» группы Deep Purple, плюс котята кошки, которую я приютила, а она коварно сделала меня многократной бабушкой, шмыгают у всех под ногами...
«Таня, вы не согласились бы поехать со мной к Игорю Николаеву?» — сложным взглядом окидывая обстановку, предлагает Владимир Григорьевич. Знакомство с самим Игорем Николаевым, пишущим для Аллы Пугачевой, — это же как по Олимпу прогуляться! Собралась в два счета. На «Мерседесе» оранжевого цвета помчались к Николаеву.
Встретила нас жена Игоря Лена. Сам же Николаев стоял буквально в дверях готовый выйти. «Скоро вернусь, располагайтесь пока», — поприветствовал нас и ушел. Сначала мы все сидели на кухне, затем Володя вышел в соседнюю комнату, побренчал на рояле, а потом наступила тишина — судя по всему, задремал…
Лена была вежливой, но поглядывала недобро, оно и понятно: с Аллегровой она дружила, а тут вот привез, что называется, на ночь глядя... Неловкая ситуация. В душе я кляла себя на чем свет стоит: как можно было поверить, что будет действительно знакомство с Николаевым?! Вова-то, наверное, надеялся, что посидим, выпьем, Игорь с Леной спать пойдут, тут уж какие-нибудь шуры-муры у нас и сложатся. Однако в план вмешались неувязки. Николаев явился домой только под утро, видно, у него уже был или начинался роман с Наташей Королевой. Сам Дубовицкий уснул, а мы с Леной проболтали всю ночь и подружились. Злая я на него была как собака. Думала, все выскажу, когда с утра домой повезет. Но духу у меня хватило только на детское: «Как вам не стыдно?»
Через месяц мы с Дубовицким снова столкнулись на гастролях.
Я сидела с Колей Расторгуевым и, как сейчас помню, вслух завидовала Ольге Кормухиной: «Вот бы мне такие вокальные данные!» Владимир Григорьевич какое-то время, как коршун, нарезал вокруг нас круги, а потом попросил меня отойти в сторонку: «Тань, у тебя в квартире разный народ тусит, можно и я поживу недолго? Мы поссорились с Ириной, а к родителям не хочу — придется объясняться, будет скандал...» В «миражевской» квартире на Варшавке действительно кто только не перекантовывался — музыканты, актеры, знакомые знакомых, сама я там появлялась довольно редко, поэтому сказала: «Живи, мне не жалко».
Прибыл Дубовицкий с телевизором и блоком сигарет «Честерфилд», чем ужасно меня развеселил. Я на следующий день улетела на гастроли, за хозяйством приглядывать осталась моя сестра. И вот созваниваемся с ней, спрашиваю: мол, как жилец? И Вика рассказывает: такие страсти, такие переживания, что ее даже в машине забыли! Поехали они вместе с Владимиром Григорьевичем, уже не помню куда, а по дороге он решил заехать к жене на «небольшой разговор». Дома оказалась Лала, конечно, папа, слезы… У Иры внезапно пошла носом кровь. Вова кинулся помогать. Потом они оба долго плакали. К своему оранжевому автомобилю он вернулся только утром, напрочь забыв про Вику. А сестра сидела в машине, потому что не могла ее бросить. «Таня, давай соберем его вещи и отправим Вову домой! — говорит. — Тут столько слез, что уже и я переживаю!»
