Теперь Рамазотти уверен, что тогда она слукавила — едва ли Мишель Хунцикер могла его не узнать, разве что была очень пьяна, да вроде бы нет... Потом Эрос надолго потерял Мишель из виду и вдруг неожиданно встретил на телестудии — она явилась сниматься для рекламы нижнего белья. И Эрос, словно загипнотизированный, потащился за ней по длинным коридорам — вместо того чтобы спасаться бегством... Подсматривал в приоткрытую дверь, ну прямо как зеленый пацан, между прочим! Хотя можно было не трудиться: прозрачный летний сарафан Мишель открывал взгляду гораздо больше, нежели рекламируемое нижнее белье. Стеснительностью Мишель, судя по всему, не страдала и деловито переодевалась прямо перед операторами, редакторами, режиссерами и звуковиками — ей было на всех плевать. Рамазотти впервые почувствовал, что при взгляде на женщину у него вспотели руки и тело охватил пожар.
Однако Мишель заставила его помучиться еще около месяца, лениво отвечая на настойчивые телефонные звонки.
Наконец они встретились, и понеслось...
Сначала все было сказочно: многочасовой секс и доверительные беседы, когда люди еще «принюхиваются» друг к другу. Эрос рассказал, как с семи лет всякую свободную минуту уже играл на гитаре, до того отец научил его играть ножами на бокалах — мать Эроса просто сходила с ума, заслышав эти звуки. Отец ведь и сам мечтал стать певцом, даже участвовал в фестивале в Кантаджиро, но проиграл. Собственно, именно отец устроил Эросу прослушивание у нужных людей, но мальчик не произвел на них никакого впечатления: пел вяло, держался скованно, стоял перед комиссией эдаким пугалом в яркой дешевой куртке из искусственной кожи.
Отец бесновался за кулисами, и когда Эрос замямлил куплет особенно неуверенно, густой и сочный отцовский баритон раздраженно запел с ним дуэтом, так что комиссия покатилась со смеху. Телефонного звонка от продюсера, отбиравшего юные таланты на конкурс, ждали совершенно напрасно, в квартире витало уныние, Эрос всеми фибрами души чувствовал презрение родителя. Напряжение разрядилось тем, что они на пару с отцом вдруг сели и написали забавную песню «Ждать звонка, которого никогда не будет».
В общем, поначалу судьба была категорически против того, чтобы Эрос стал певцом: в консерваторию его не приняли, и целых два года он маялся на бухгалтерских курсах: занятия прогуливал, шлялся с гитарой по улицам и что-то тихо бренчал.
Ну а потом прорвало. Три раза подряд благодаря железной настойчивости отца он участвовал в песенных фестивалях Сан-Ремо и в 1986 году наконец исполнил свой самый удачный сингл Adesso tu — с которым выиграл конкурс.
…Все это Мишель вытащила из Эроса почти силком; он и по сей день ненавидит вспоминать то отвратительное время. В нем вопреки мнению большинства не было решительно ничего сентиментального или романтического. Жесткие пронырливые продюсеры делали на них, молодых, зеленых новичках, бабки, сталкивали лбами, однажды накануне выступления Эросу подсыпали что-то в кофе, так что во рту будто образовалась каша, а язык прилипал к гортани.
Публика его осмеяла, и Рамазотти покинул сцену как побитая собачонка.
— Но как ты достиг славы? — удивлялась Мишель. — Разве не вгрызаются зубами, чтобы ее добиться?
Лично Рамазотти ни во что не вгрызался и вовсе о славе не мечтал. Ему просто не хотелось расставаться с гитарой и нравилось сочинять и исполнять свои песни. Если бы он навсегда остался камерным певцом, выступал по клубам или кабаре, его это вполне устроило бы, никаких звездных понтов у него нет. В общем, просто подфартило — его заметили нужные люди и поняли, что на парне можно заработать. Когда вышел его третий альбом In certi momenti и последовало девятимесячное гастрольное турне по Европе, Эрос наконец осознал: все изменилось. Его имя фанаты стали писать на заборах, радиоредакторы передавали мешки писем от поклонниц, телефон разрывался, родителей достали журналисты, выпытывая про каждый его шаг.
А бывало, и колеса машины прокалывали; пока он разбирается что к чему и чешет затылок, вокруг уже галдит толпа хохочущих девчонок-фанаток.
Мишель полюбопытствовала, велик ли список его любовных побед? Оказалось, вовсе нет. У Эроса и было-то всего две серьезные подружки — Роза и Донателла, он и жениться сразу хотел, да не сложилось...
— Вот и думаю теперь, возможны ли с тобой серьезные отношения...
Это было сказано Мишель примерно на второй встрече.
Сложно назвать знающим жизнь или сколько-нибудь разбирающимся в людях парня, который, глядя в быстрые насмешливые глаза Мишель, способен предположить возможность серьезных отношений.
