Миша был единственным, кого я сразу привела в дом. (Конечно, не сразу — через какое-то время.) И когда познакомила его с родителями, те сразу поняли, что это не просто так. Потом я маме-то и говорю: « Ну как тебе?» — «Да разве он может не понравиться?» Миша же был красоты несусветной — не налюбуешься. Все падали. Да и характер у него сами знаете какой — милейший человек. Как он мог не понравиться?
— Ну, все-таки... Военные любят, когда дочки выходят за военных.
— Да нет. Папа его сразу принял. А вот с мамой поначалу были сложности — я начала поздно уходить на свидания. Раньше в пол-одиннадцатого уже я должна была быть дома, а теперь в пол-одиннадцатого только уходила — мы ведь встречались после Мишиных спектаклей. Маме я объясняла: у человека такая профессия.
А то когда ж мы будем встречаться?
— Как родители восприняли ваш развод?
— Папы уже не было, а то мне пришлось бы плохо: он очень Мишу любил. А с мамой я справилась. Великая любовь ведь пришла.
Грех было Мишу обижать, но что тут делать? Человек такой был, что устоять оказалось невозможно.
— Был?
— Умер Коля-то у меня.
— А что был за человек?
— Пономарев Николай Афанасьевич, замечательный художник-график. Он 20 лет возглавлял Союз художников СССР, был президентом Академии художеств.
При этом абсолютно нераскрученный.
— Как же так?
— Он не сделал в Москве ни одной своей персональной выставки, не купил за счет художественного фонда ни одной своей работы. Ненормальной порядочности был человек. Поэтому его знают только профессионалы.
Не знаю, решилась бы я на развод с Мишей, будь жив папа: в последние годы он жил только нами, детьми и своими внуками. Таким я его и вспоминаю: зима, Баковка, а он в старой маршальской шинели тащит санки, в которых сидит моя дочка Маша.
Это мой Буденный...
