Я написала официальное заявление, что никаких претензий к мужу не имею, фамилию оставляю, — и нас развели. Про алименты я ничего не писала, за ними в суд пошла моя мама. И сказала, видимо, что, мол, дочка с гонором, надрывается на работе и от алиментов отказывается. Она их и получала.
Юра периодически возникал, в основном же звонил по телефону. Аленой не очень интересовался, никогда не спрашивал, что нужно мне или дочери. Мы говорили о его работах в театре, он расспрашивал, как я живу.
Через семь лет у него уже в новой семье родился сын Антон.
Юрка шутил, что его жена напоминает агента ЦРУ.
Он в шутку называл ее Коброй. Но я-то понимала, как ей нелегко приходится в постоянной борьбе с его выпивкой.
— Представляешь, она знает каждый мой шаг. Я даже не могу спрятать заначку, все находит!
Мы с Юрой продолжали общаться до самого его конца. Он так и не смог уйти от меня насовсем. Я видела, что Юра был очень одиноким.
Со временем я вышла замуж за прекрасного человека, известного журналиста-международника Николая Иванова. Но всегда помнила о Юре. Фамилию не меняла, может быть, потому, что хотела оставить какую-то связь с ним.
Вскоре мы с мужем и Аленкой на 15 лет уехали из страны за границу. Жили в Финляндии, Швеции, потом в Германии.
Так что общение с Юрой прервалось. Я о нем практически ничего не знала. Уехали мы, когда Алена была в пятом классе.
Пока она была маленькая, родной отец с ней не общался. Звонил по телефону и спрашивал у меня: «Как Алена?» И все! Я никоим образом не строила препятствий для их свиданий, но и заставлять его делать это насильно не хотела. Возможно, у него были какие-то причины, бог ему судья. Но встречи отца с дочерью до нашего отъезда можно сосчитать по пальцам.
Один раз, когда у шестилетней Алены случились непонятные носовые кровотечения и ее положили в реанимацию, я позвонила Юре, испугавшись за ее жизнь.
— Юр, Алена в больнице, ей делают переливание крови...
— Я еще два дня катаюсь на лыжах. Вернусь и приду.
Он был, наверное, в Рузе, в актерском Доме творчества. Действительно, приехал в больницу через два дня. В палату его не пустили. Я взяла Аленку на руки и показала ему дочь через стеклянную дверь.
Дочка знала, кто ее настоящий отец, я не скрывала от нее правду. Алена не была обижена на него и не имела комплексов сироты. У нее был чудесный папа Коля. Она его называла Малышонок, хотя он был чемпионом университета по штанге.
Алена фактически познакомилась с отцом, когда мы вернулись из-за границы. Они стали общаться. Я, естественно, не возражала. Кто там из них был инициатором встреч, не спрашивала. Думаю, их сблизило появление на свет внучки Маши.
Они стали чаще созваниваться, Юра с интересом расспрашивал о малышке.
Да и потом, Алена пошла по стопам отца и стала известной актрисой. Маша — наследница двух знаменитых актерских фамилий Яковлевых— Козаковых, тоже актриса. С успехом снимается в кино, недавно сыграла главную роль в сериале «Дурная кровь». Юра искренне радовался успехам своих девочек, а также сыновей.
Помню, однажды мне позвонила Ольга Михайловна, бывшая свекровь (она жила с Юрой и его женой на Калининском проспекте), вся в слезах: «Буду отдавать тебе всю свою пенсию, только забери меня отсюда!» Она не нашла общего языка с новой невесткой. Мы же жили в двухкомнатной квартире: я с мужем и маленькая Аленка с мамой.