Однажды Майку попался двухметровый гигант с железными мышцами — Джим Браун, знаменитый игрок американского футбола, балующийся теннисом. Он тоже любил играть на деньги, и странно, что еще не знал о чудо-ребенке. Такое пари показалось Джиму забавным, он согласился. Папа на радостях предложил поставить на кон «свой чертов дом», а потом 10000 долларов, большие деньги по меркам 1979 года.
Майк Агасси помчался домой за спрятанной заначкой, а тем временем владелец корта рассказал Брауну, с кем тот связался:
— Ты наверняка проиграешь и никогда больше сюда не придешь, а я этого не хочу…
Гигант подошел к тихо сидящему в углу мальчику:
— Скажи-ка, шкет, ты когда-нибудь проигрывал в игре на деньги?
Мальчик робко поглядел на него снизу вверх:
— Нет, мистер.
Я всегда выигрываю…
Через полчаса примчался запыхавшийся Майк Агасси, прячущий под курткой толстую пачку денег, но Джим Браун предложил новую ставку — 500 долларов. Он проиграл, отдал деньги, пожал Андре руку и сказал, что гордится знакомством:
— Тебя ждет великое будущее, малыш!
Андре с детства привык побеждать, но жизнь профессионального теннисиста поначалу оказалась совсем не такой, как он себе представлял. Постоянные переезды, дешевые гостиницы с наглыми тараканами, отвратительный вкус фастфуда, безденежье и частые поражения.
В Академии Боллетьери он в конце концов выторговал для себя все, что можно — право не ходить в школу, увольнительные в соседний городок и кучу других мелких поблажек. Ник возил его на молодежные турниры, там он выигрывал. Боллетьери собирался заниматься с ним и после Академии, перед выпуском они с Андре обсудили бонусы, причитающиеся ему как тренеру. Но поначалу их не из чего было платить: жизнь юного профессионала, кочующего по второразрядным турнирам и сражающегося за тощие призовые, оказалась нелегка — Агасси был очень хорош, но не выдерживал психологической нагрузки. Ему хотелось показать лучший в мире теннис в каждой игре, но когда заведомо более слабый соперник начинал вести в счете, Андре терялся и начинал ошибаться.
Теннисный сезон оказался настоящим конвейером: теперь парнишка треть жизни проводил в самолетах, треть — в гостиницах, а еще одну треть — на кортах, восстановиться ему не удавалось. Потом дела пошли чуть лучше, и Nike заключила с ним спонсорский контракт на 25 тысяч долларов в год. Он потратил их на рестораны и новую машину, оставшись через несколько месяцев без гроша в кармане. Все складывалось не так, как представлял отец, но он привыкал и побеждал все чаще: в июле 1986-го Андре Агасси вошел в сотню лучших теннисистов мира, и это его безмерно радовало. Он в сотне! В 1988-м Андре был уже третьим, а через несколько лет все это казалось таким же далеким прошлым, как игра на деньги с гигантом-футболистом Брауном.
Профессиональный век теннисиста короток: в 30 лет он уже считается стариком и ему пора заканчивать карьеру. Но и взлетают теннисисты быстро — кажется, еще вчера Андре играл в захудалом калифорнийском местечке Ла-Квинта, а вот он уже на Уимблдоне и находится на самом верху теннисной табели о рангах. А к 1996 году — через 10 лет после того, как они со ставшим его менеджером братом Филиппом ликовали, заключив первый спонсорский договор с Nike, и планировали первый в их жизни ужин в дорогом ресторане, он победил на Открытых чемпионатах США, Австралии, Уимблдоне и Олимпийских играх и заработал миллионы, снимаясь в рекламе. У него был прекрасный дом — воплотившаяся в камне мечта трудного подростка: во всех комнатах стояли игровые автоматы и автоматы с колой. Еще у него был собственный самолет и антикварный «Кадиллак» с откидным верхом.
Спортивные журналисты не любили Андре и называли его «панком». Он нарушал все принятые в благородной игре приличия: однажды вышел на корт в джинсах, носил разноцветный ирокез. Солидным людям это казалось издевательством над самым святым — игрок с ирокезом на Уимблдонском турнире! Куда катится мир?! — но молодежи прическа Агасси нравилась, у него имелась целая армия фанатов. Поклонники не догадывались, что их кумир на самом деле скромный и нерешительный молодой человек, прячущий за дурацкой прической и яркими одежками неуверенность в себе.
В это время у Андре появилась тайна, которую он от всех скрывал. Несмотря на молодость, теннисист начал лысеть, и притом так стремительно, что пришлось носить накладку. Во время каждой игры Андре охватывал ужас: а ну как сползет, ирокез съедет набок, и телевидение покажет крупным планом его проплешину?
