Попавшись, они подставят движение; нужно следить и ждать, все сложится само собой.
— …Трус!
— У нас получится.
— Такие, как ты, позорят нацию!..
Олаф багровеет от злости, Уве вжимает голову в плечи. А Эва Габриельссон в это время садится в идущий в центр Стокгольма трамвай: чемодан порядком оттянул ей руку, но она счастлива. Говорят, что законный, оформленный в мэрии брак — предрассудок, что современным людям он не нужен… Рассказывая родным о своих отношениях со Стигом, она повторяла это как мантру, отлично понимая, что дело в другом: он не женился на ней, потому что боялся — и за себя, и за нее.
До 1999 года Стиг Ларссон вел двойную жизнь. В первой он был незаметным сотрудником информационного агентства «ТТ», работал бильд-редактором, занимался инфографикой и немного писал о спорте. На журналистскую ставку его не брали: начальство считало, что Стиг не умеет писать. А с другой стороны, он был мастером журналистских расследований, самым крупным в Швеции специалистом по националистическим движениям и правому террору, печатавшимся в крохотных левых газетах, публиковавшим выходившие небольшими тиражами книги. Денег это не приносило, его кормила маленькая зарплата бильд-редактора, но такие вещи Стига не волновали. Он любил вынюхивать и идти по следу, вытаскивать на свет божий потаенные пружины событий, ценил свою негромкую, ограничивавшуюся небольшим кружком знатоков славу.
Широкая публика его не знала, зато те, кого Стиг уважал, — известные журналисты, кое-кто из политиков, занимавшиеся правым террором сотрудники СЕПО, шведской спецслужбы, — понимали, чего он стоит.
Стиг Ларссон на дух не выносил любую несправедливость — в 1977 году, 23-летним, отслужив в армии, он отправился в Африку по заданию троцкистского Четвертого интернационала и учил эритрейских повстанцев обращаться с минометами, а через пару десятков лет стал бельмом на глазу у шведских правых. Он первым раскопал сведения о международной службе безопасности неонацистов — это было очень опасно. Стиг не женился, потому что не хотел подставлять Эву. К тому же было проще оставаться невидимкой: он, как и его героиня Лисбет Саландер, не хотел светиться в правительственных базах данных…
Однако все это было полуправдой, о чем отлично знала Эва. Стиг боялся законного брака едва ли не больше, чем людей из «Белого арийского сопротивления».
Уйдя из агентства «ТТ», Стиг стал главным редактором маленького журнала Expo — выходное пособие ушло на гонорары и ремонт офиса. Он тянул Expo на себе, работая за двоих, —журнал целиком состоял из политических расследований, денег он не приносил. А вот со спасительной безвестностью было покончено, и Стиг начал укреплять квартиру — стальная дверь, сигнализация, видеокамера… Найти его стало гораздо легче, в принципе теперь они могли бы и пожениться, но Стиг по-прежнему молчал. У него появилось новое пристрастие: все свободное время он писал — по выходным и после работы, с восьми часов вечера и до трех часов ночи, вместо прогулок, выкуривая уйму сигарет, выпивая литры кофе.
Потом он перечитывал написанное и, довольно посмеиваясь, говорил ей, что теперь их дела пойдут на лад.
Когда его романы напечатают, он станет миллионером и часть денег переведет на счет Expo, а другую — его новому главному редактору. У них же начнется прекрасная жизнь: они станут путешествовать по всему миру, построят прекрасный дом — и не в Швеции, а на островах, где-нибудь в Карибском море…
Миллионы, которые, как мечтал Стиг, он получит за свои детективы, казались Эве мифом: устав от профессии, журналисты зачастую начинают писать приключенческие романы, но толку из этого, как правило, не выходит.
Она видела, что Стиг устал и ему не под силу так много работать. Эве казалось, что это пройдет после того, как они съездят на побережье и погуляют по лесу или отправятся в морское путешествие на моторной лодке. Но Стиг сказал, что на это нет времени — надо закончить работу. А перед самым ее отъездом в Даларно за утренним кофе сделал то, о чем она уже и не мечтала. 8 ноября 2004 года в 10.35 он отодвинул свой стул и встал на колени. Стиг поцеловал Эве руку и сказал, что она — счастье всей его жизни и он просит ее стать его женой.
Откинувшись на спинку сиденья трамвая и глядя на темные, продуваемые холодным осенним ветром улицы, Эва раз за разом вспоминала эту сцену, прокручивая ее во всех подробностях.
