Он объяснил барону, что русские пилоты считаются любимцами публики, но это не всегда приносит счастье. Дамы вешаются им на шеи и сбивают с толку, за их женщинами охотятся любители сомнительной славы — такой трофей кажется почетным. Одессит Уточкин, рыжий коротышка в поношенном пиджаке (он расположился справа и методично накачивался коньяком), из-за бесчисленных угощений и банкетов спился и продал свою жену миллионеру, втершемуся к нему в друзья. А сидящий слева от них богатырь Иван Заикин, бывший цирковой борец, начинавший грузчиком на Волге, увлекся светской дамой и в ее честь выделывает в воздухе такие кульбиты, что за него страшно. Летает Заикин не очень хорошо, и это может закончиться бедой.
Барон подтвердил, что то же самое случается и с австрийскими авиаторами, а потом спросил:
— Вы познакомите меня с Нестеровым? Он мой кумир, я давно мечтаю сделать «мертвую петлю»...
Переводчик обещал, но Нестеров ушел еще до окончания банкета: ему принесли записку, он откланялся и быстро исчез.
На улице было пасмурно, моросил дождь. Накинув на плечи шинель и надвинув на лоб фуржаку, Нестеров шел по улице, высматривая извозчика, и думал, что роман с княгиней Орловой начал превращаться в привычку, тяготит его, стыден, в ее чувствах он не уверен, а порвать с ней не в силах. Штабс-капитан махнул рукой, подзывая «ваньку», легко прыгнул в коляску, лядащая кобылка зацокала копытами по брусчатке.
Не колдовство ли это? Он любит жену и презирает себя за слабость. Но все же тащится бог весть куда, и его сердце колотится, как у спешащего на первое свидание мальчишки. Морок, сон… Наваждение. Однако избавиться от него он не может.
В ресторане «Прованс» летели в потолок пробки от шампанского, пьянеющие авиаторы расстегивали мундиры, визитки и пиджаки, произносили тосты в честь воздушного братства, для которого не важны чины, титулы и границы.
— …Летчик никогда не предаст летчика!
— …Государства могут воевать, но наша дружба останется неизменной!
Барону фон Розенталю казалось, что стены пустились в хоровод. Напротив него, уткнувшись лицом в тарелку, дремал несчастный, вдребезги пьяный Уточкин.
Невозмутимый Заикин не спеша сгибал каминную кочергу — он побился об заклад, что выгнет из нее свои инициалы. Тем временем Нестеров распекал запутавшегося в лабиринте пригородных улочек «ваньку», а приехавшая раньше него княгиня Ольга прихорашивалась перед висевшим возле кровати зеркалом. Ждать она не привыкла и с каждой новой минутой злилась все больше. Случайный роман давно ей надоел, однако нечастые встречи не приносили хлопот, неуклюжая влюбленность знаменитого авиатора ее забавляла. Но всему приходит конец, надо завязывать и с этими отношениями. Княгиня решила избежать тягостной сцены — к чему портить последнее свидание? Она все расскажет в письме и попросит Нестерова не писать и не искать с ней встреч. Он джентльмен и выполнит ее просьбу… Впрочем, письмо княгиня так и не отправила: вскоре в Сараево был убит австрийский эрцгерцог Фердинанд.
Начался общеевропейский кризис, Россия объявила мобилизацию. Княгиня Ольга принялась было за письмо, но ее попросили заняться сбором средств для семей призванных в армию городских бедняков, и листок остался недописанным. Через несколько дней она вынула его из бюро, дописала, обдумывая каждую фразу, и положила в сумочку, чтобы бросить в почтовый ящик — доверить письмо горничной княгиня не могла. Но когда ее экипаж выехал на Невский, мальчишки-газетчики во все горло кричали: «Война! Война! Читайте манифест государя!»
Княгиня решила с письмом подождать: нельзя разбивать человеку сердце, когда он отправляется на войну, ей не хочется походить на злодейку из бульварных романов…
