Язвительные вопросы репортеров о личной жизни актрисы натыкались на прочную стену несокрушимой уверенности в своей правоте. Да, она отправила маленькую дочь к отцу, и что? Иногда ей удается вырваться со съемок, и она навещает семью.
Саши всегда казалось, что мать не совсем представляет себе их с отцом жизнь в Токио. Взять хотя бы то, что Стив Паркер, абсолютно не стесняясь Саши, жил с карманной японкой с прилизанными блестящими волосами. Девочка ее ненавидела, и, похоже, любовница по имени Мики платила ей тем же: едва ли за всю их совместную жизнь они перекинулись парой слов, разве что красноречивыми взглядами. У Саши была старая нянька по имени Эгучи-сан, проводившая с ней время до семи вечера, потом ребенок был предоставлен себе до следующего утра.
Отец и Мики ежедневно разъезжали по ночным клубам, пили и танцевали до рассвета.
Саши казалось в порядке вещей, что она навещала мать всего два раза в год, на каникулах. Да и тогда они не проводили много времени вместе, ведь Ширли была по горло занята. Саши хорошо запомнились в середине 60-х поездки в Лас-Вегас. Там мать лихо отплясывала канкан с Фрэнком Синатрой, на спор вливала в себя две бутылки шампанского подряд, а потом, переодевшись в мужской костюм, выступала вместе с Дином Мартином и тем же Синатрой перед бешено аплодирующим залом. Ширли МакЛейн была частью знаменитого актерского клана под названием «Крысиная стая», возглавляемого Синатрой. Еще туда входили Сэми Дэвис и Питер Лоуфорд. Другие женщины, в частности Мэрилин Монро и Джульет Проуз, играли в клане роль «талисманов», эдакого пикантного украшения мужских кутежей.
Ширли же так спелась со своими партнерами по картине «И подбежали они» (в ней она снималась вместе с Синатрой и Мартином), что заняла место полноправного члена «Стаи», завоевав уважение этих плейбоев, сметавших на своем пути всех красивых женщин, тонны выпивки, впутывавшихся в бесконечные разборки с полицией из-за хулиганств и дебошей. Ширли сразила их наповал, когда однажды резко оттолкнула руки Дина Мартина, не привыкшего к женскому сопротивлению, и рявкнула на жаргоне, который у членов «Крысиной стаи» и подцепила:
— Ну-ка отвали, тухляк, я замужем, между прочим!
Синатра, Мартин, Лоуфорд и Дэвис переглянулись: боже мой, она замужем!
Она замужем, между прочим, и это та причина, по которой ее нельзя трогать! Та самая причина! Непостижимо! Просто нереально.
Ширли свято верила в весомость этой причины до тех пор, пока на съемочной площадке картины «Двое на качелях» не встретила Роберта Митчема. Против этого сердцееда Ширли не устояла. Как на экране их герои влюбляются друг в друга, так это произошло и в реальной жизни. После съемок Митчем обычно подвозил ее домой со студии. Путь, который занимал 15 минут, у них растягивался на два-три часа. Роберт то и дело останавливался, чтобы, бурно жестикулируя, прочесть ей что-нибудь из Шекспира или почистить для Ширли любимый ею гранат, не забывая жаловаться, как он одинок в этом мире, хотя не один десяток лет дома его ждала верная Дороти. Митчем чем-то напоминал Ширли мужа: такие же тяжелые веки, такое же дьявольское обаяние.
Он умел быть любым: загадочным, циничным, высокомерным, поэтичным, и эта противоречивость его натуры подкупала больше всего. Обратившись к своей настольной «библии» — «Жителю двух планет», — Ширли конечно же нашла там поддержку: те, к кому вы испытываете любовь и привязанность в этой жизни, говорилось в книге Оливера, наверняка были вашими спутниками в прошлых жизнях.
— Мы с тобой не первую жизнь вместе, Боб! — обрадовала Ширли своего любовника. Как же можно противиться закону кармического притяжения? Однако последнее слово в вопросах духовных все-таки оставалось за мужем. Позвонив в Токио Стиву, Ширли смущенно спросила, означает ли ее чувство к другому мужчине то, что она была связана с ним в прошлых жизнях?
