А я ведь никогда не обучался музыкальной грамоте и ничего в этом не смыслил в силу возраста. Потом мне взяли учителя, пошла вся эта хрень с разучиванием нот, пассажей, партий… дикая скукотища! Вот тогда и понял: не-е-ет, такой академический музон точно не по мне! Спасали редкие уроки на гитаре с отцом. Он даже хвалил меня, удивляясь, как быстро я все схватываю, а порой даже беру такие аккорды, которые у него самого не выходят.
Тем не менее все разговоры о моем музыкальном будущем отец пресекал на корню. Он сам, по идее, мог стать неплохим музыкантом, но менталитет не позволил. Будь он безумцем, авантюристом — сумел бы броситься на любую стену, пробить ее, добиться славы, сделать так, чтобы его услышали. Но папа человек неповоротливый, не рисковый, не азартный.
Считал, что этой профессией не проживешь и семью не прокормишь, если только шанс тебе не улыбнулся. Жестокая профессия. Он убедил себя в том, что его любовь к музыке — просто хобби, этим можно заниматься на досуге, не более того.
Поэтому когда я стал пробовать дома петь, он всегда строго напоминал: не забывайся, это всего лишь необременительный досуг, услада духа, а не дело жизни. Я соответственно, внимая каждому его слову, тоже принял такую позицию — музыка для меня будет развлечением. И все. Я рос, пел, выступал в барах-клубах, один и со своей группой Windows et Doors, получал деньги за выступления и все равно не относился к музыке как к профессии. Говорил себе — ну это я так, отжигаю. Попою-попою, а потом возьмусь за ум, займусь чем- нибудь серьезным.
Но время шло, я пел, и музыка не собиралась меня покидать. Тем не менее я упорно искал работу. Да-да, на полном серьезе.
— И в какой же области искали?
— Да везде, в сущности… Даже занимался сбором винограда! А вообще всегда мечтал освоить профессию археолога. Она меня прямо завораживала — путешествовать по миру, искать следы прошлого! Романтично! Потерянные цивилизации, инки, майя — о-о-о, меня это невероятно влекло! Правда, с возрастом стал понимать, что профессия археолога включает в себя не только праздничные открытия, но и конкретное копание ям в земле, то есть дело долгое, нудное. Возня с черепками-осколками, смахивание с них пыли кисточками! Сейчас могу сказать, что я все равно стал «археологом» — но только в музыке.
Я открываю миры, пространства, исследую чувства… Разве эти профессии не похожи?
Путешествия по миру для меня — щепетильная тема. Потому как в детстве, проведенном в родном канадском Квебеке, для отдыха было только одно направление — каникулы в Майами. Все. Никаких других точек на карте просто не существовало. Даже Монреаль находился от нашего дома на расстоянии 150 км, и поехать туда было целым делом. Мы туда наведывались всего пару раз. Так что мечта стать археологом могла бы вывести меня из тупика, из оседлого замкнутого круга, помогла бы повидать землю. Ну вот — стал певцом и теперь мотаюсь повсюду. Свершилось!
Кстати, в детстве часто представлял себе, как в один прекрасный день побросаю в походный рюкзак вещи и полечу в Париж, где увижу таинственный собор Парижской богоматери…
— Судьбоносные мечты!
