Стучат о крышку. Заставляю рабочих их оттуда вытаскивать… Когда мамы не стало, я была на гастролях в Перми. И рада, что успела прилететь в Тверь, — она похоронена не на «чужом» погосте, а на нашем, «фамильном», в Белоруссии, откуда родом папа: там полкладбища Валюшкиных.
Для меня эта смерть послужила страшным толчком. Мы с мужем могли бы существовать еще долго и несчастливо, но мама разрешила мне жить по-другому. Не ради кого-то, не теряя себя... И тогда я замыслила дерзкий побег…
Театр из Барселоны Romeo захотел показать у себя наш маленький спектакль «Фрекен Жюли». Мы им его презентовали на сцене «Моссовета», и через месяц нас ждал тур по городам Испании. В Барселоне у меня даже появился небольшой фан-клуб, и в результате испанцы пообещали: «Выучишь за год язык — будешь играть у нас».
На дворе стоял революционный 1993-й, так что мое желание вырваться на свободу ничто не ограничивало. И вот я беру педагога и готовлю себе крутой поворот судьбы… На следующее лето мы с труппой снова приезжаем в Испанию — теперь с «Братьями Карамазовыми». А Хомский взял свою дочь в качестве переводчика, втайне надеясь, что она сможет наладить там какие-то связи. Но уже на паспортном контроле все общение с испанцами происходит через меня — и так все гастроли. Коллеги радуются, а Хомский негодует… И вот мне уже предложили там роль в новом спектакле — готовы были взять, но потом вдруг отказались. Как всегда, «добрые люди» что-то обо мне наговорили… Это, к сожалению, не первая и не последняя несправедливость, которая случилась со мной в театре. На обратном пути сели в самолет, и вдруг пассажиры разразились аплодисментами: оказалось, все эти испанцы, побывав на «Братьях Карамазовых», тут же купили билеты в Москву — полетели смотреть на загадочную русскую душу.
И хотя первый шаг в новую жизнь не состоялся, намеченный поворот судьбы не заставил себя ждать.
Мне позвонил начинающий режиссер по имени Никита — пригласил на съемки своего первого фильма под названием «Потрясение». В процессе, конечно, влюбился — никто от этого не застрахован. К тому же я давала повод. И в первую очередь себе: уходила не ради того человека — я оставляла мужа...
Накануне ухода состояние у меня было предынфарктное! Понимала: надо просто сделать первый шаг, дальше все пойдет само собой, но это как раз самое трудное… Помню, говорила с подругой по телефону: «Ухожу от него, мне надо просто встать и уйти…»
А сама словно приросла к стулу. Вдруг встречаюсь взглядом с нашим котом: животное смотрит на меня с неподдельным сочувствием. И вдруг кот встает на задние лапки и кладет голову мне на колени... По-человечески так...
Вещи собрала, пока мужа не было дома: взяла два чемодана одежды, принесла их в театр — и все раздала. Расставалась с прошлой жизнью. И тут коллеги уже стали мне открыто говорить: «Валюшкина, как ты все это выдержала? Мы думали, никогда не уйдешь!» В театре по случаю моего развода был трехдневный праздник.
Муж, конечно, его не разделял… Заглянул в гримерку и сказал то, что нельзя говорить ни при каких обстоятельствах: «Я тебя проклинаю.
Буду умирать — все равно не прощу». У меня отнялись руки, ноги, все тело покрылось пятнами… А ведь через пять минут на сцену — играть «Как важно быть серьезным» по Оскару Уайльду!
В такие моменты срываются маски — человек показывает истинное лицо. Фотографии супруг мне не отдал — сжег, наверное. На прощание сказал: «И сними крест». Я ведь росла в семье коммуниста, была некрещеная. Так что прошла я этот обряд под руководством мужа и свекрови… А он вдруг взял и меня обратно «раскрестил»! Я испугалась, пошла в церковь и говорю батюшке: «Что делать? С меня крест сняли!» «Тому его и нести», — успокоил он.
Но то проклятие еще долго жило со мной… Я несколько раз чудом избегала страшных автокатастроф. Перенесла 13 операций и в некоторых случаях просто умирала.
