Врач нас встретил и упрекнул: «Что же вы так долго тянули? Срочно в роддом!» Пока Тая рожала, я сдавал экзамен, и, как вы понимаете, он был самым волнительным в моей жизни… Когда с цветами поехал забирать жену и сына, мама мне еще поручений вдогонку надавала: «На обратном пути купи сметанки и хлеба!» Говорю же: для нее это было обыденное дело.
Кот сначала заглядывал в люльку с недоверием. «Что за звереныша вы завели и любите больше, чем меня?» — читалось в его желтых глазах. Да и у меня поначалу проявлялся «синдром кота»: Тая все внимание переключила на ребенка. И уже не интересовалась: накормлен ли муж, поглажена ли рубашка? До меня понятие «отцовство» не сразу дошло… В моменты отчаяния я нес кота на кухню, кормил и плакался ему в меховую жилетку: «Одни мы с тобой, старик, остались!»
Ревновал. Потом тоже заглядывал в люльку — что там делает конкурент… А «оно» на тебя смотрит, да еще ручки тянет… И я таял! В результате даже сам научился пеленки менять. Дениска обеспечивал нам бессонные ночи. Орет, а встанешь — увидит тебя и улыбается. Скучно ему, видите ли, одному. Потом приходит бабушка, нас с Таей отталкивает: «Ничего вы не понимаете! Сейчас как миленький заснет», — и давай на свой манер баюкать. И мы ей уже благодарны…
Родители вообще нам с малышом очень помогали, тут мамин опыт пригодился. Но все равно с невесткой возникали споры: у малыша животик болит, врач говорит одно, а мама свои познания применяет. Когда же наступило время выходить на работу и мы с Таисией стали разъезжать по гастролям, только родители и выручали. Больше того, если бы не их помощь, сомневаюсь, что Таисия Повалий вообще смогла бы состояться как певица.
Из-за того, что я так рано окунулся во все прелести семейной жизни, отец очень расстраивался: «Не доучишься, и музыка тебя потеряет!»
Видимо, переживал, что я повторю его судьбу: папа свой талант в музыке не реализовал. Во время войны он был партизаном. Однажды спас отряд во главе с командиром, но получил ранение и попал во фронтовой оркестр. Благодаря ему я с четырех лет слушал и знал классическую музыку: Моцарт, Бетховен, Бах… Потом учился на фортепьяно, но уже в 13 лет появились новые кумиры — группа Beatles, Led Zeppelin, Deep Purple. И я увлекся гитарой… Мать же считала, что младший сын не оправдал ее надежд уже тогда: она хотела, чтобы я, как старший брат, работал на заводе. Он у нас один из ведущих авиаконструкторов.
Я же попробовал себя в качестве ученика токаря и через месяц понял, что это не мое. «Стабильная зарплата, квартиру могли дать. А ты все — мое, не мое… Тьфу!» — переживала матушка. Ну не было во мне прагматической жилки! Может, и правда, останься я работать токарем — было бы у нас с женой и сыном свое жилье. Но жизнь распорядилась иначе: вскоре после окончания училища один талантливый композитор порекомендовал меня в «Укрконцерт»…
Звонок от него раздался среди ночи. Мы с Таисией после этого не спали до утра, переживали и обсуждали предложение: солидная организация, возможность путешествовать, хорошая практика… Так хотелось, чтобы меня взяли! И когда я вернулся домой с радостными вестями, жена чуть ли не прыгала от счастья. Начались гастроли: БАМ, Дальний Восток, откуда я всегда тащил домой красную икру…
На первые гонорары покупал Тайке одежду, а точнее — ткани. Она сама открывала журналы мод и шила по выкройкам, старалась выглядеть современно. Привозил игрушки сыну: ружье, которое стреляло привязанной пробкой. Денис тут же отвязал ее — и чуть не убил кота, да еще бабушку напугал…
С другой стороны, иногда гастроли длились по полтора месяца. Мобильных тогда не было, и звонить я старался каждый раз, когда появлялась возможность. А чтобы не истратить все гонорары, у музыкантов была такая фишка: бросаешь в автомат 15 копеек друг за другом, телефон забивается, и говорить можно сколько угодно. Пока Дениска был маленький, я возвращался и сына не узнавал: дети ведь так быстро меняются. А жена встречала с подозрительным видом и все искала во мне перемены: «Новая рубашка?
