У нее не укладывалось в голове, как муж не понимает ее преданности Бонду. Ведь это дело ее отца, матери, дело ее жизни. Однажды Барбара услышала, как Эли Рот говорил одному из режиссеров, что ее Фред хоть и талантливый, но на него не стоит особо рассчитывать, дескать, он — голливудский дилетант... Она сначала страшно разозлилась — ее итальянская кровь и преданность семье не терпели подобных оскорблений. Но вскоре поняла, что это точное определение. Увы, Фред прекрасно знал мир театра, но стоило ему взяться за кино… Редко выходило что-нибудь путное. Он злился, особенно унизительно чувствуя себя на фоне дела жены. И все чаще саркастически высмеивал «дешевого пижона» Бонда и ее к нему любовь. Периодически, слушая жалобы молодого режиссера или сценариста на то, как трудно пробиться в Голливуд, Фред предлагал свои услуги, обещая «счастливчику» немедленное разрешение проблемы.
А дальше... забывал о нем или ленился тратить свое драгоценное время. Даже пробивать собственные идеи ему обычно было недосуг, а уж чужие и подавно… В 1995 году супруги нашли наконец подходящие апартаменты в Нью-Йорке — две большие квартиры на Пятой авеню. Оказалось, именно на эту недвижимость положила глаз Хиллари Клинтон, но чете Золло—Брокколи удалось-таки заполучить желаемое. Они собирались соединить квартиры в одну с просторной террасой, откуда открывался вид на Центральный парк, даже наняли архитектора. Но планы так и остались на бумаге.
В один прекрасный день Барбара переехала в Беверли-Хиллз, куда вернулись из Англии родители. А в 1996 году отец умер. За несколько дней до его смерти Барбара сняла трубку и услышала знакомый голос из прошлого.
Шон Коннери решил справиться о здоровье Кабби и попросил соединить его с отцом. На вопрос: «Как твои дела, приятель?» Кабби грустно ответил: «Не очень, знаешь ли...» Дальше Барбара не слушала. Ее душили слезы… Коннери не явился ни на похороны отца, ни в знаменитый лондонский театр «Одеон» на Лестер-сквер, где собрались почтить память Брокколи все Бонды. И даже не посчитал нужным ответить на приглашение вдовы...
...Все, что ни делается, к лучшему. Ей все равно некогда было обслуживать богемных интеллектуалов мужа в его обожаемом Нью-Йорке. Теперь Барбара со сводным братом Майклом Уилсоном отвечали за «гусыню, несущую золотые яйца». А мать, Дана Брокколи, вплоть до своей смерти юридически оставалась наследницей компании EON «Все или ничего». Отец успел одобрить выбранного дочерью на роль Бонда Пирса Броснана в картину «Золотой глаз», но не смог приехать на съемку — впервые в жизни.
Броснан оказался отличным Бондом. Барбара долго не решалась сказать ему, что очередное возрождение «бондианы» в новой реальности, сложившейся после трагедии 11 сентября, требует свежей крови. Пирс принял известие без единой жалобы или упрека. И когда судебная тяжба с правообладателем «Казино «Ройяль» наконец завершилась, начались поиски нового Бонда…
Только не для Барбары — та не сомневалась в своем выборе. Дэниела Крейга она не раз видела на сцене, восхищалась его игрой в фильме Спилберга «Мюнхен». Разумеется, они были знакомы. Барбара с Майклом ждали споров со студией. Но на сей раз — вот посмеялся бы Кабби! — пришлось искать других актеров из-за отказа упрямого, как буйвол, Крейга.
Но его капризы лишь раззадоривали Барбару. Не это ли лучшее доказательство, что чутье ее не обманывает? В конце концов она сумела убедить Крейга подписать контракт на три картины. И началась подготовка к съемкам «Казино «Ройяль» — фильма, который она хотела посвятить своему отцу. Барбара уже давно рассталась с мужем, но они решили не разводиться официально. Более того, их продюсерская компания тоже не распалась — Барбара вкладывала душу во все, чем занималась, и не привыкла, как и отец, бросать что-то на произвол судьбы. Изредка они с Фредом даже появлялись вместе. Правда, только когда речь шла о театральных событиях и церемониях…
До тех пор пока Барбара не «выиграла» на благотворительном аукционе в 2001 году своеобразный лот — возможность пригласить к себе в гости известного повара и ведущего популярной кулинарной телепрограммы 29-летнего Джеймса Мартина.
За 18 тысяч фунтов стерлингов. 6 недель спустя Мартин готовил в Челси обед для Барбары и ее друзей, а потом они чудесно провели вечер. Джеймс рассказал, как в 7 лет пообещал своему дедушке, что к 30 годам станет шеф-поваром, к 35 откроет свой первый ресторан, а на сорокалетие подарит себе Ferrari. Кулинария и машины — две его страсти. Барбара умела слушать. А уж когда дело касалось человека, обуреваемого страстью к любимому делу, готова была слушать его до утра. Потом Мартин решил сделать Барбаре сюрприз — приготовить ужин в день ее рождения.
Четыре с половиной года длился их роман. Барбара никогда не кичилась ни своими связями, ни положением в обществе. Ее щедрость не знала границ.
Разница в возрасте тоже никого из них вроде бы не смущала. Сильная женщина рядом с амбициозным мужчиной — при чем тут возраст? И все же, и все же... Одно дело — проводить время тет-а-тет, другое — возвращаться в реальность. В первые месяцы романа Барбара пригласила Джеймса пожить в ее доме в Беверли-Хиллз. На следующее утро после его переезда она уехала на студию. А дворецкий принес Мартину ключи от новенького Ferrari — с кремовым кожаным салоном и открытым верхом. Мартин поблагодарил, хоть и разрывался между желанием прокатиться с ветерком на дорогой игрушке и страхом, что на него будут показывать пальцем. Кто не знает в Голливуде Барбару Брокколи? Потом они оказались на церемонии вручения наград Британской киноакадемии (Bafta), и Барбара кожей чувствовала, как напрягался Мартин всякий раз, когда к ней обращалась по имени очередная звезда.
