Я уже понял, что ей не очень-то нужен. Негде жить, вот она меня и терпит, пока не подвернется кто-то другой. Оля, кивая головой, молча выслушала меня, а потом спокойно произнесла: «Утром повтори, пожалуйста». А утром все потекло по-прежнему...
И получилось так, что мы, фиктивно разведясь, так больше и не поженились. Жили гражданским браком. После гастролей в Америку Оля собиралась со мной снова расписаться. Но все было как-то недосуг…
Помню, меня убил один факт. Оля привезла из Сиэтла аппаратуру — видеомагнитофон, телевизор. По тем временам это были дорогие вещи. Однажды я включил видеомагнитофон, так она от возмущения чуть не задохнулась: «Это мое!» Я аж рот открыл от удивления.
Из всех поездок я все время привозил ей подарки, продавая там матрешек, самовары, икру, лишь бы деньги выручить ей на наряды, а она считается: мое — не мое…
Оля полтора месяца в Сиэтле гастролировала. Когда вернулась, помню, спросила, пытливо глядя в глаза: «Ты, наверное, погулял тут без меня от души? А я чиста перед тобой, как аленький цветочек…» Спустя время я прочитал в ее интервью, что в Сиэтле за ней ухаживал швейцарский режиссер и что они были даже помолвлены, но ее отбил Дима Певцов. Потрясающе!
Наверное, я был очень старомодно воспитан, считал, что, раз у нас семья, мы должны жить друг для друга. Просил родить ребенка, но Оля отнекивалась: «Мне карьеру надо делать».
Мы прожили вместе года полтора—два. Часто разъезжались: съемки, гастроли. В конце концов склеивать уже было нечего, и мы решили расстаться.
Кстати сказать, после того как мы решили расстаться, я ее выпроваживал из дома неделю! Тактично ушел жить к маме, чтобы Оля могла спокойно собрать вещи. Но она и в ус не дула. Прихожу как-то, а она и не думает съезжать с квартиры. Я понимал, что один с ней не справлюсь. И тогда для храбрости решил взять того самого баскетболиста: мол, помоги, брат, никак от Дроздовой не избавлюсь. И он согласился стать моей «группой поддержки».
Открываю дверь, а она в постели спит сладким сном. Больше всего меня поразило, что когда я наконец выставил за порог ее чемоданы с напутствием: «Жениха хорошего», она удивленно подняла брови: «А ты что, не донесешь мои вещи до такси?»
Быстро засунув вещи в багажник, дал деру.
Потом я уехал на два с половиной месяца в Америку на поиски счастья и денег заработать. Работал вышибалой в стриптиз-баре, газеты продавал. В итоге — ни денег, ни счастья. Только ветрянку заработал, искупавшись в бесплатном бассейне.
Оля уже жила в общаге. И я, как только приехал из Нью-Йорка, пошел туда. Меня вдруг к ней потянуло. Может, думаю, она изменилась, и мы все начнем сначала? Все-таки ведь было что-то вначале между нами! Я предложил ей снова сойтись, но она ничего не сказала, только пригласила на премьеру своего фильма в Дом кино. В фойе она кивнула в сторону Димы Певцова: «Ты опоздал».
Познакомились они на съемках фильма «Прогулка по эшафоту» и теперь называют свою пару «Певчие дрозды». Кстати, мама Дроздовой воспитывает в Подмосковье их сына…
Прошло время. С Димой Певцовым мы снимались в одном сериале — «Остановка по требованию». Помню, как он меня при всех поддел: «Пускай вначале артист выучит текст, потом сниматься будем».
А с Дроздовой мы видимся редко. Наши пути-дорожки давно разошлись. Я даже не знаю, поздороваемся ли при встрече? Дроздова не любит вспоминать прошлое, обо мне никогда не рассказывает, словно и не было меня вовсе. Видимо, я не вписываюсь в ее красивую биографию «капитанской дочки». Помню только один случай. Стою на «Мосфильме». Вдруг рядом девчонки смеются: «Смотри, стартовая скорость, как у «Жигулей!»
Я оглянулся. А это Дроздова убегает от меня как от чумы…
Конечно, я и сам не подарок, далеко не белый и не пушистый. Одно могу сказать: я ее вначале искренне любил….
Сейчас у нее своя жизнь, у меня — своя.
Я женился, и слава богу, моя жена — не актриса. Она учитель информатики и математики. Еще одну Ермолову я не пережил бы…
Благодарим ресторан «Карлсон» за помощь в организации съемки
