ОБХСС зверствовал, на подпольных концертах у них просто бзик был. История с Лешиной посадкой, по мне, так с душком вышла. Дело в том, что существовала некая сумма (точную не помню, пусть 500 рублей), с превышением которой в виде дохода на человека с концерта начинали сажать. Если меньше — журили, брали на поруки, позорили в стенгазетах. Группа «Воскресенье» запалилась с левым концертом, и если бы все участники коллектива признали свою вину, сумму разделили бы на всех, и тогда никого не отправили бы в тюрьму. Но сознался только Романов. И сел. Алка — красавица, присмотреть за ней много кто пытался.
Запомнилась она девочкой остроумной и ироничной. Иногда такое в эфир выдавала… Не в бровь, а четко в глаз. К 1980-му приятель Макаревича кинорежиссер Александр Стефанович задумал снять фильм «Душа» с супругой Аллой Пугачевой в главной роли. Но пока кино вынашивалось, Пугачева его выгнала. И тогда на главную роль позвали Софию Ротару. Как в картину попали мы, достоверно не знаю. Возможно, посчитали, что если Пугачева точно вытянет фильм одна, то Ротару надо бы подкрепить, к примеру, «Машиной времени». О художественных достоинствах «Души» говорить неохота по причине, на мой взгляд, отсутствия таковых. Но самый точный приговор впоследствии вынесла этому творчеству как раз Алка Голубкина. Я слышал, как она спрашивала у Макара: «Сколько Стефановичу лет?» «Около сорока», — отвечает тот. — «Жалко, что молодой… Столько еще говна снимет».
Вот такой она тогда была, Алла Макаревич. Девочка с кукольным личиком и очень четкими мозгами. Кстати, блондинка.
А я (дар, видно, есть особенный) снова влип в историю. Был у меня один знакомый, который занимался всякого рода аппаратурой — чинил, паял, продавал и прочее. У него — семья: жена по имени Наташа и маленькая дочка, которых я знал только по его рассказам. И вдруг однажды звонит мне эта Наталья. Почему мне, непонятно на самом деле. «Где эта скотина?» — и рыдает. Оказалось, муж ушел, оставил с дочкой на руках, жизнь разбил. Не долго думая, я позвал ее в студию: мол, у нас тут народ, развеешься, потреплемся. Приехала. Посидели. А потом начала звонить. Часто. Я напрягся. Вроде как-то мне и не надо это все — в истории про Иру, Кубу и КГБ точка на тот момент еще не была поставлена.
Звонит Наталья: «У меня завтра день рождения. Приходи!» Отбрехался тем, что концерт, и никак не получится. Снова звонок: «Я из-за тебя день рождения перенесла. Послезавтра концерта нет?» Пришлось идти. Выпил… Гости все разошлись, а я остался. Так и завис. И тут Ирка мне устраивает от ворот поворот, я с разбитым сердцем, Наташка же тут, под боком. «Чего не жить, как все нормальные люди?» — думаю. И зажил. Любви не родилось, но, как честный человек — а я тогда был приличным мальчиком, — предложение сделал. Там много факторов собралось. У меня дедушка умер, которого я очень любил. Я и музыку одолел отчасти из-под его палки. Он из Пекина, где преподавал экономику, однажды привез длинную бамбуковую палку — шторы двигать. И когда я разучивал скучные пьесы, мечтая слинять, бабушка сидела над душой именно с этой палкой. Так они из меня музыканта и сделали.
И вот дедушка умер, и меня взволновали вечные вопросы — правнуков он не дождался, фамилию его я никому не передал…
Короче, поженились с Натальей. С дочкой ее, Машей, общий язык быстро нашел. Хотя мой опыт общения с детьми был весьма условным. Разговаривали. Однажды, правда выпороть все-таки пришлось. Из дома пропали деньги. 50 рублей — сумма не ахти какая, но… «Маш, — спрашиваю, — ты взяла?» — «Нет». — «Тогда давай так: всякая ложь всегда всплывает, признаешься — ничего не будет. А если узнаю от других — выпорю». Но девочка просто в отказ пошла. На следующий же день к нам приходит учительница и приносит полтинник: «Маша попросила разменять, сказала — вы ей дали». По советским меркам ползарплаты, поэтому тетка засомневалась. Сдавать Машку я не стал, сказал, что действительно не было меньше купюры, чтобы отдать на школьные нужды, и так далее.