Вдобавок тащила оттуда два здоровенных чемодана, набитых косметикой, парфюмом, нарядами. Все это мигом заполняло нашу квартиру, ходить было невозможно.
И если мама жить не могла без софитов и всей этой «ярмарки тщеславия», папу на такие тусовки калачом не заманишь, он часто оставался дома: «Иди без меня. Мне что-то нехорошо…» Действительно ли он болел, или притворялся, не знаю…
Естественно, маме каждый раз нужно было окружающих удивлять новым нарядом. Денег на это не хватало, вот она всю ночь перед выходом в свет и перешивала старые платья. Она была большой модницей. Отрезала низ у старой длинной шубы, а из остатков сшила горжетку. Покупала шляпку и тут же переделывала ее на свой вкус: то ленточку пришьет, то вуаль, а то и пуговицу.
Помню, в нашей квартире везде лежали…
пуговицы! Их был, наверное, миллион! Мама их собирала, покупала, отрезала со старых кофточек, а потом хранила все это «богатство» в пяти огромных банках из-под печенья.
Папа все-таки был другим. Как-то я у него спросил: «Пап, а если бы не актером, кем бы ты стал?» Он, ни секунды не раздумывая, ответил: «Егерем!»
Естественно, мне было интереснее с папой. Мама ни охоту, ни рыбалку не любила. А меня уж абсолютно точно не интересовали ее пуговицы! Папа с Женей Жариковым часто ездили на охоту. Стреляли и лосей, и кабанов. Как-то родителям подарили щенка, ирландского сеттера.
Папа обрадовался: «Буду с ним на охоту ездить!» Когда пес подрос, отец взял его с собой. Но охотником сеттер оказался никудышным, его укачало в машине, как барышню. Когда я подрос, папа стал брать меня с собой на охоту…
Да и внимания папа мне больше уделял. Я бы сказал, он делал вид, что строгий. С умным видом расписывался в дневнике, спрашивал об отметках, но на этом строгость его заканчивалась. Как-то я у папани спросил что-то по физике и вызвал у него полный ступор. Через неделю он принес мне книжку «Опыты Перельмана», мол, учись, сынок!
Папа любил усадить меня напротив и вести воспитательные беседы. До сих пор я помню его слова: «Не нужно совершать подвиги, достаточно не делать подлости». Все папины уроки в итоге сводились к одному — будь порядочным человеком.
И я это усвоил. Во-первых, никогда не опаздываю, если даю слово — держу, а уж коли о чем-то договорился, руку пожал — все, железно выполню!
Папа был большим мастером на сюрпризы. Помню, как в детстве мне «лапшу на уши вешали», мол, новогодние подарки под елку Дед Мороз приносит. Я так мечтал с ним встретиться, что как-то 31 декабря сел под елку «дежурить» и просидел до 12 ночи, даже в туалет не бегал, терпел. И вдруг под звон курантов что-то загрохотало, и под елку откуда-то сверху упал подарок. Оказывается, папа сплел из ниточек тоненький трос и протянул его на кухню, выкрасив под цвет обоев. В нужный момент дернул за тросик, подарок под елку и свалился.
А на свой день рождения папа смастерил игральный автомат. Разрисовал пустую полиэтиленовую канистру веселыми картинками, засунул внутрь магнитофон и приклеил «монетоприемник». Автомат назывался «Волшебное зеркальце». Гости бросали монетку и спрашивали: «Свет мой зеркальце, скажи, да всю правду доложи». Тут включался магнитофон, и папин голос объявлял: «Вы прекрасны, спору нет!»
Папа вообще умел удивлять. Он никогда не повторялся, все время придумывал что-то новое. Мог, например, шикануть и на мамин день рождения весь пол усыпать розами. И это при том, что денег особых не было.
Однажды смотрю передачу о папе и диву даюсь: кто-то рассказывает, что, мол, подъезжает Владимир Ивашов к своей альма-матер — ВГИКу на «Волге».
