— Нет, не приду. Какая свадьба? Ты что, с ума сошла? Ты же говорила, что ни на кого отца не променяешь?!
Маме было уже за шестьдесят. Конечно, можно было впустую потратить силы и нервы, чтобы ее переубедить, но я посчитал, что лучше в это дело не лезть. Не маленькая девочка, сама разберется. Да живи с кем хочешь...
Вот они вдвоем с женихом в загс и сходили. Олег пришел к маме только на свадебное застолье.
Нового маминого мужа я видел всего один раз в жизни. Ну зачем мне с ним общаться? Абсолютно посторонний для меня человек. Как-то заехал к маме за дедовскими стульями. Ее молодой муж помог мне их довезти. Вот и все, больше я его не видел. Да что мне на него смотреть? Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, какой человек перед тобой.
Он заставлял маму в интервью говорить только о себе, раскручивался за ее счет. Я знал, что это долго не протянется. Случилось так, как я и предполагал. Только еще быстрее. Через месяц звонит мама:
— Ты знаешь, мы не подходим друг другу… Мы разошлись…
— Мама, зачем тебе это надо было? Столько писанины развели: вначале женились, потом разводились!
Но разве она меня послушает? У нее вообще нет авторитетов: всегда поступает так, как хочет.
А потом мы с мамой крупно поссорились и долго не разговаривали. Мама с братом решили разменять родительскую квартиру на проспекте Гагарина. Они уже друг другу мешали: Олег — взрослый молодой человек, у него друзья, посиделки за пивом.
Разменяли мирно, без скандалов, только… меня не поставили в известность. Мама с Олегом посчитали, что мне уже ничего не полагается из наследства. Я долго с ними не общался, звонили друг другу, только чтобы поздравить с днем рождения. Мне показалось, что они со мной поступили несправедливо. До сих пор мы с братом жили дружно, не ссорились и не дрались, а тут словно черная кошка между нами пробежала…
Слава богу, с братом я успел помириться, и меня не мучает совесть…
Олег так и не нашел себя в этой жизни. Школу не окончил, после 8-го класса решил стать портным, но и в ПТУ не доучился: «Не хочу быть портным, буду автомехаником!» Хорошо! Но и тут у него ничего не получилось. Мама пристроила Олега к Стасу Намину рабочим сцены.
Он и там долго не продержался. И в личной жизни ему не повезло — развелся через год после женитьбы. Дошло до того, что Олег стал торговать на Тишинском рынке шмотками. Мама ему даже помогала пару раз.
Парню 34 года. Закончились его поиски себя тем, что он уехал жить в Кинешму. Мама купила ему в деревне домик и подержанную «Оку», чтобы он на ней ездил в магазин. Олег стал жить в заброшенной деревне отшельником, где кроме него было всего два человека: один мужик, который работал в Кинешме в МЧС, да дед старый, одинокий. Ни магазина, ни почты, ни транспорта, связь с внешним миром только по мобильному телефону. Поле и лес.
А что делать в чистом поле?
Естественно, пить! В Москве Олег сдавал свою квартиру. Она была совершенно «убитая»: братец любил пострелять из лука по двери, он ее даже пробил в нескольких местах. На эти деньги и жил. Летом еще ладно, можно в лес по грибы сходить, на рыбалку или охоту. А зимой — тоска! Четыре часа солнце светит, а в остальное время суток — темень, хоть глаз выколи. Да и холод лютый, в его избушке только печка дровяная да лежанка. Некому ни «с добрым утром» сказать, ни «здрасьте», ни «до свидания». Иначе говоря, Олег добровольно сослал себя в ссылку.
Мы с братом изредка созванивались. Помню, как-то звонит: «Приезжай, братец, на охоту. Тут следов на снегу видимо-невидимо! Даже никуда ходить не надо, хоть из форточки стреляй! Все зайцы твои». Он очень меня зазывал, по его голосу я понял, что он страшно тоскует по человеческому общению.
