У меня был роман с одним очень большим артистом. Красивым и знаменитым. Трепался он, кажется, со всей Москвой и со мной в том числе.
Премьеру «Аристократов» отмечали в «Метрополе». Нам, исполнителям не очень больших ролей и студентам, тоже разрешили прийти. Тогда банкет в «Метрополе» — все равно что сейчас отпраздновать получение Нобелевской премии. Метро нет, на трамвае до дома далеко. А герой моего романа оставил мне ключ от своей комнатки в коммуналке на Новинском бульваре. И вот под утро выхожу из «Метрополя», а Осенев — следом. Владимир Иванович уже вовсю ухаживал за мной и, конечно, пошел провожать. И так на улице здорово! Рассвет, солнышко яркое, воздух звенит... И даже Осенев мне уже немножко нравится… Все прекрасно, душа поет! Вдруг Володя спрашивает: «А куда мы идем? Вы же живете на Ленинградском?»
«Туда далеко, а здесь живет моя тетя», — соврала я. Приходим, на цыпочках поднимаемся по деревянной лестнице, крадемся мимо кухни и соседских дверей… А комната была, надо заметить, очень даже ничего: богатые обои цвета синего кобальта, роскошная мебель красного дерева, картины в тяжелых рамах, фотографии... Владимир Иванович входит: «Ого!.. Сколько же мужских ролей переиграла ваша тетушка!» Потом, когда мы поженились, он не раз припоминал мне эту историю: «Эх, Галюша, умная-умная, а все равно дура!»
Вот эта наивность еще долго во мне сохранялась. Трагическим роман мой не стал, а его финальный крах и вовсе оказался к счастью. Любимый мой развелся, а на мне почему-то жениться не торопился. Громогласно объявив о намерении связать жизнь с Осеневым, я все по той же наивности думала этим события форсировать…
Помню, иду по улице, подходит Володин брат: «Женитесь?»
— «Конечно!» — «А тебе не страшно?» — «А почему мне должно быть страшно?» — «У Володи же астма». Помрачнев, я решила, что это что-то венерическое…
Осенев жил в Замоскворечье в коммуналке с мамой и упомянутым братом. И вот в один прекрасный день прихорашиваюсь дома. Мама спрашивает, куда это я наряжаюсь. «На свадьбу!» — отвечаю. — «На чью?» — «На мою!» — «Как?! Очень интересно… А почему даже сестру не пригласила?» «А зачем?» — пожала я плечами и отправилась выходить замуж. Так вот равнодушно отнеслась к этому событию. Хотя поступила я ужасно, конечно.
Приехала к Володе, и его мама (которую я видела впервые в жизни) бросилась на шею моей подруге Леке Коровиной и стала ее целовать. «Мам, оставь Леку в покое, это не Галя», — сказал мой жених, и потенциальная свекровь перекинулась на меня. Так с горя я и выскочила замуж.
Правда, смешно?.. Кто бы мог подумать, что такое дурацкое бракосочетание выльется в сорок лет восхитительной совместной жизни. Получилось: выиграла в лотерею по трамвайному билету. Потому что если бы на мне женился тот, с Новинского бульвара, давно б в петле болталась. Он всем изменял по четыре раза на дню, и я, дура несчастная, исключением точно бы не стала.
— Галина Львовна, а «тот большой артист» не Рубен ли Симонов?
— Наверное, я осталась последней в Москве, с кем у Рубена Николаевича действительно ничего не было!..
С ним другая история связана, весьма яркая, кстати. Я дружила с однокурсницей Ниной Никитиной. Она была очаровательной девушкой — длинные ноги, осиная талия, прекрасно танцевала и пела. Жила она у черта на рогах, в районе завода «АМО», куда не построили еще метро, а прочий транспорт ходил редко, что сыграло ключевую роль в этой истории. Как и отсутствие у нее телефона. Позвонили мне уже вечером, мол, в 11 часов на репетицию к Рубену Николаевичу вызывается Нина — надо ей срочно передать. Повисла пауза. В отчаянии я думала, как же добраться до подруги, и понимала, что никак не успеть... И тогда произнесла то, что, по моим понятиям, должна была сказать комсомолка и настоящий друг: «Давайте приеду я».
