У меня наметанный глаз, я своих будущих звезд вижу сразу. От тебя требуется лишь не опаздывать, держать тело в порядке и танцевать в стрингах. Впрочем, для своих особо требовательных клиенток я разрешу тебе снимать их на частном сеансе минимум за 300 баксов. Мальчик, у тебя будет все! И очень быстро.
— Я не проститутка, мэм.
— Да все вы так говорите, — отмахнулась дама. — Не бойся, ничего такого от тебя не требуется. Только трясти своими прелестями — и все! А если дамам захочется большего, пусть идут в другие места. В моем клубе все очень пристойно!
Она развернулась и ушла прочь, а Татум так и не смог дожевать свой бургер.
Ужас, да и только! Интересно, что скажет мать, если узнает, куда он направляется на ночь глядя… А отец? Конечно, Татум пребывал в замешательстве по поводу своего будущего — ему не хотелось становиться профессиональным спортсменом, проторчать всю жизнь за прилавком магазина или до конца своих дней развозить клиентам пиццу. Он любит читать, мечтает объехать мир на корабле, побывать в археологической экспедиции и исследовать океанские глубины, он вообще находится на пороге многочисленных увлекательных начинаний, вот только бы выбрать правильное. Но стать стриптизером… не-е-ет, о таком «счастье» он никогда не мечтал. Брить тело, поджариваться под лампами, а потом танцевать перед женщинами, которые будут засовывать ему в трусы скрученные банкноты? Ужасно гадко… Хотя 200 долларов за вечер — это действительно серьезные деньги, которые облегчили бы жизнь и родителям, и ему самому.
Он мог бы, например, уехать в Нью-Йорк, или поступить на какие-нибудь курсы… да много чего мог бы, имея средства.
Как ни странно, все оказалось не так страшно, как он предполагал. Парни, с которыми Ченнинг толкался в общей раздевалке, в основном придерживались такого же мнения, как и он, — всем хотелось поднакопить легких денег и свалить куда подальше. И никому из них не было приятно валять дурака на сцене, выделывая па перед гудящей толпой похотливых женщин. 18-летний Татум оказался самым юным в команде 30—40-летних танцовщиков и конечно же незамедлительно стал любимцем публики, окрестившей его сомнительным прозвищем Розовый Леденец. Официально он проходил под псевдонимом Чен Кроуфорд. Ребята относились к нему с вялой иронией, тоже издевательски дразнили «Леденцом», но не задирались.
Все испытывали отвращение к танцам на сцене и новичков встречали с пониманием.
Миссис Эйлин оказалась права — каждый вечер молоденький Татум набирал в свои трусы приличные чаевые. Хотя, как точно заметили парни, женский стриптиз выгоднее — там вертятся куда более крутые гонорары.
Уже став кинозвездой и вспоминая свое прошлое, Татум на шоу Опры Уинфри лукаво обратится к зрителям с вопросом, который его всегда волновал: «Почему вы, женщины, так не любите платить за удовольствия, а?»
И все бы ничего, если бы не заказы привередливых клиенток, вызывавших его на частный танец с полным стриптизом.
Конечно, в таких случаях гонорар исчислялся сотнями, но Татум и по сей день не может вспоминать о том времени без содрогания.
«У каждого из нас в глубине души есть свой маленький частный ад, — признался он как-то в телеинтервью Эллен ДеДженерис. — У меня, наверное, это тот клуб. Я думал, что доставляю женщинам радость, а они начинали отвратительно визжать и хлопать, когда я раздевался догола. Или еще хуже — плакали. От всего этого меня тошнило. Одна сорокалетняя дама как-то предложила мне «полный пансион» и десять тысяч долларов в месяц за то, чтобы я поселился у нее дома и трахал, как минимум, два раза в неделю за дополнительную плату».
Позже, когда он стал суперзвездой, журналистам удастся каким-то образом откопать старые эротические снимки Татума, сделанные в период работы стриптизером для одного специализированного издания.
