Как-то главный режиссетр Театра сатиры Валентин Плучек вызвал к себе дядю и сказал:
— Есть мнение, что вам надо подать заявление и вступить в ряды КПСС.
— А почему не Андрей Миронов, например, или Ширвиндт?
Дядя попытался увильнуть, но ответ худрука отрезал путь к отступлению.
— Миша, — доверительно сказал он, по-дружески обняв дядю за плечи. — Вы — единственный русский в труппе.
— А Папанов? — ухватился за спасительную соломинку дядя.
— А он честно предупредил нас, что может напиться и потерять партбилет.
А вы — малопьющий.
Так дяде пришлось стать коммунистом.
В нашем театре все уважительно называют дядю Мих. Михом. А в нашей семье, чтобы нас не путать, его зовут Мишей-большим, а меня — Мишей-маленьким…
Не знаю, в папу я или нет, но если захожу в наш продуктовый магазин, меня встречают как родного. Тут же начинают опекать: «Творог сегодня не берите, Миша, возьмите лучше это».
Всех продавцов я, как и папа, с удовольствием приглашаю на свои спектакли. Настя, моя девушка, каждый раз стонет: «Больше с тобой за продуктами не пойду.
Мы на дачу собрались, а уже два часа в магазине торчим! Ты что, психологическая помощь?» Но как не выслушать доверительную историю администратора о своей соседке?! Или не посочувствовать проблемам кассирши?
Я очень похож на папу: и внешне, и внутренне. Обожаю красиво одеваться, пользоваться хорошим парфюмом, ездить на иномарках. В моем родном Театре сатиры меня по запаху определяют: «О, Владимиров прошел!»
Папа тоже всегда был франтом: первый в Москве замшевый пиджак, какой-то невероятный вельветовый костюм и обязательно — шарфы. Помню, как-то стою у зеркала и заматываю шарф перед выходом, а Роксана маму в бок толкает: «Смотри, смотри, ну просто вылитый Борис Павлович!» Вот они, гены-то, что значат!»
— О какой профессии для вас мечтали ваши близкие?
— В семье не обсуждалось, кем я буду.
Но, помню, в первом классе у меня была мечта: «Может, художником стать? Я так хорошо по линейке рисую!»
Но это желание быстро прошло. Я был уверен, что самое главное место на земле — это театр, и все события крутятся только вокруг него. И родные, и знакомые, и незнакомые люди вокруг были артистами. Дедушка Миша, папа Боря, дядя Миша, дядя Шура Ширвиндт…
С четырех лет я ходил на все спектакли Театра сатиры, где играли дядя Миша и дядя Шура. Помню, давали спектакль «Бешеные деньги». В антракте меня к себе на колени посадила Ольга Аросева.
«Мишенька, как тебе спектакль? Понравился?» «Очень запутанная вещица!» — важно ответил я.
Прошло время. Мы с Аросевой играем на сцене Театра сатиры в одном спектакле «Неаполь — город миллионеров». И уже я практически сажаю Ольгу Александровну к себе на колени в одной из сцен. Вот что время делает!
Родители конечно же хотели, чтобы я поступил в какой-нибудь приличный вуз, вроде иняза. Я учился в 13-й гимназии с углубленным изучением немецкого языка. Но после 8-го класса перешел в школу эстетического воспитания. Моими одноклассниками были сплошные интеллигентные бездельники. Как, собственно, и я.
Моим закадычным другом стал сын Романа Карцева — Пашка Кассинский.
Мы с Пашкой попали в «цветник» — в классе учились одни девчонки. Весь девятый и десятый класс мы «зажигали» в моей пустой квартире (мама жила тогда с бабушкой), прогуливали уроки. Заходили с утра в школу «отметиться» и шли ко мне тусить. Паша еще школьником снимался вовсю в «Ералаше», учился потом на фармацевта, но в итоге все равно стал актером.
Да и я не видел себя в ином качестве. Поступал в «Щуку», как это ни странно звучит, без протекции. Миша-большой не стал отменять любимую рыбалку из-за моих вступительных экзаменов. Только собирая удочки, глубокомысленно заметил: «Понимаешь, по блату можно поступить и даже учиться, но как ты потом играть на сцене будешь?» Экзамены я сдавал весьма средне.
От провала меня спасло мое наглое выступление на экзамене по истории. В маленькой аудитории сидела приемная комиссия во главе с Владимиром Этушем. Я отвечаю на свой билет. Подробно пересказываю обстоятельства гибели царской семьи, вдруг Владимир Абрамович меня перебивает: «А как сегодня этой трагической историей занимаются?» Ни секунды не раздумывая, выпаливаю: «Как-как? Вплотную!» Все засмеялись. Это и решило мою судьбу…
Мне безумно нравилось учиться. Курс у нас был «звездный»: Антон Макарский, Максим Аверин, Маша Порошина, Наташа Антонова, Илья Бледный…
— У вас на курсе, по-моему, все переженились еще на студенческой скамье… — Все, естественно, крутили романы.
