Первое, что я там увидела, были висевшие на стене фотографии молодой женщины с ребенком. Панкратов признался, что это та самая Юля, о которой он раньше рассказывал. Правда, про то, что Юля родила ему сына Володю, ничего не сказал…Саша не был на ней женат, вот и чувствовал себя свободным.
Юля была дочкой известного оператора Владимира Монахова, снимавшего с Бондарчуком «Судьбу человека». Из любви к Саше она сбежала из родительского дома. Юлин отец на дух не переносил Панкратова, подозревал нищего провинциала в корысти: мол, хочет жениться на его дочке ради прописки.
Панкратов клялся, что давно не живет с Юлей. Ну да, так получилось, родился сын…Что уж теперь поделаешь?
Его квартира была страшно запущенная, холостяцкая. Помню, как-то хотела что-то приготовить, полезла в духовку, а там — грязные, давно не мытые сковородки. Присутствия женщины в квартире совершенно не чувствовалось. Наверное, поэтому я и поверила, что он там живет один, без Юли…
Помню, Саша все время жаловался на ее семью. Теща, по его рассказам, не пускала его на порог. Но ему, дескать, это безразлично, жениться на Юле он все равно не собирается. А меня кормил обещаниями: «Вот только сын подрастет — и я от Монаховой уйду… Подожди, подожди…»
Если честно, слушать истории о его взаимоотношениях с другой женщиной было неприятно. Ну зачем все это мне знать? Почему терпела? Объясняется это очень просто: была в него влюблена. Мне же всего 20! И это первая взрослая любовь в моей жизни…
Да и не нужны мне были его клятвы!
Женится — не женится... Какая разница? Главное, я не собиралась за него замуж. Мне с ним было необыкновенно весело. Он постоянно острил, шутил, даже в любви умудрился объясниться как бы не всерьез.
Это теперь к нему приклеился ярлык «донжуана», а тогда он мне казался просто общительным парнем. Помню, ко всем дамам в Доме кино подойдет, обнимет, расцелует. Ну и что такого? Это было киношное особое братство. Все были как одна большая семья.
Мы эпизодически встречались в его квартире и снова разбегались в разные стороны. Помню, Саша спросил у меня, уезжая на съемки: «Что тебе привезти из Узбекистана?» — «Казан». И он привез настоящий казан.
Мне было очень приятно, что он не забыл мою просьбу.
Поначалу все было легко и весело, а потом мне надоело скрываться. Если мы любим друг друга, зачем вся эта конспирация?
Свои переживания я старалась скрыть от мамы, потому что знала — он ей не симпатичен. А вот папа всегда был рад нас с Панкратовым видеть. К тому времени мои родители разошлись. Мама вышла замуж за режиссера Юрия Мастюгина, а папа женился. Папина жена Ира работала на «Мосфильме» монтажером.
Когда Саша говорил, что Юля с ребенком дома и нам негде встречаться, я звонила папе: «Можно мы приедем?» — «Можно». Ира накрывала на стол, папа доставал графинчик водочки.
Мы каждый раз засиживались допоздна, а потом куда было деваться? И папа с Ирой деликатно предлагали: мол, дорогие гости, оставайтесь у нас ночевать.
Сейчас вспоминаю о себе того времени и поражаюсь: какой я была дурой! Всему, что говорил Саша, безоговорочно верила. Помню, как он обещал, что будет снимать меня в своих будущих фильмах. Все нахваливал: «Ты такая красивая! Такая талантливая!» А для молодой актрисы это бальзам на душу. Как-то встречаемся на «Мосфильме». Панкратов только получил постановку фильма «Похождения графа Невзорова».
— Ты чего летом делаешь?
— Ничего… А что?
