— Дорогая, — невпопад вставил папа Пол, который просто не знал, как реагировать на эти гребаные бензопилы, — поверь моему жизненному опыту: ваши тараканы не заманят зрителей в кинозалы. Вот огромная змея — это да, вполне пригодный объект для привлечения публики.
Ну да куда там, его мнение никого уже не интересовало… И Мира, насмешливая, остроумная, независимая, бросавшая вызовы гендерным стереотипам в современном обществе, одного за другим родила четверых. Вот как встретила этого шалопая Криса Бакуса, так и превратилась в автомат по производству детей. Полу вообще кажется, что дочь беременна круглогодично и всесезонно. Все это, конечно, здорово, он обожает потискать внуков, но как-то не вяжется с образом той Миры, которую он родил, воспитал и вывел в люди.
А ведь когда-то она училась в Гарварде и специализировалась на проблемах «проникновения африканского культурного влияния в Китай». Она зубрила китайский день и ночь, а все знают, какой сложный язык у этих желтолицых… Но теперь в голове у Миры не осталось ни одного китайского слова. Там только книга полезных рецептов: как приготовить по-быстрому кашу, запечь индейку или сварить отвар из мяты при запоре у детей до трех лет.
На минуту оторвавшись от блинов, Мира вдруг вспомнила свой первый день в Гарвардском университете. Это была вечеринка для первокурсников, и они, молодые, зеленые, куролесили напропалую. Она тогда прилично выпила и, осмелев, вызвалась предсказать своим однокурсникам будущее.
Девчонки презрительно хмыкнули, а парни быстренько выстроились в очередь. Ну и тут ее, скромную домашнюю девочку, едва ли не впервые злоупотребившую алкоголем, окончательно понесло. Изучив ладонь Ричи Барта, она напророчила: быть ему сенатором, Джона Сноу отправила в космос, а Эдди Гонсалесу пообещала Нобелевскую премию. Последний, несказанно польщенный, взялся угадать судьбу самой Миры.
— Нет никаких сомнений, — заявил Эдди, ткнув указательным пальцем в извилистую линию на ее ладошке, — что мисс Сорвино станет домохозяйкой. Правда, отличной. У нее ни разу не пригорит рагу и даже розы в саду будут цвести круглогодично.
Что?! Она домохозяйка?! Мира с негодованием отдернула руку. Да большей нелепости и вообразить нельзя!
Сковородки, кастрюли, розы... А может, в этом неправдоподобном будущем фигурирует еще и муж, который, завалившись домой поздно вечером, потребует горячий ужин? Да разве ради такой перспективы она поступила в Гарвард? Мира Сорвино мечтает о серьезной профессорской карьере, а не о мужиках и тряпках!
Именно Миру Сорвино в середине 1988 года, как одну из наиболее перспективных студенток, направили на стажировку в Китай. Восемь месяцев она собирала материал для научного труда и была просто очарована Пекином и своими новыми друзьями — китайскими студентами. Пекин тогда лихорадило, многие молодые китайцы были увлечены идеями демократии и нещадно критиковали компартию и ее престарелых лидеров. Казалось, даже воздух китайской столицы пропитан запахом свободы, братства и любви.
Но потом Мира вынуждена была ненадолго вернуться в Гарвард, чтобы получить диплом. Видит бог, она планировала вскоре окончательно переселиться в Китай и работать учительницей в какой-нибудь пекинской школе — черт с ней, профессорской карьерой, здесь она нужнее, но… случилось нечто, в корне изменившее ее планы.
...Утром 4 июня 1989 года она включила телевизор. По СNN в прямом эфире передавали картинку с пекинской площади Тяньаньмэнь: военные расстреливали студентов, вышедших на митинг. По предварительным данным, сообщил диктор, около трехсот человек погибли и порядка десяти тысяч брошены в тюрьмы.
Мира была совершенно раздавлена произошедшим. Самое ужасное — она ничего не знала о судьбах своих китайских друзей.
Еще она вдруг подумала: если бы по какой-то прихоти судьбы осталась на этот летний месяц в Китае, тоже бы вышла на площадь. Что ж, неожиданный поворот мировой истории заставил Миру расстаться с идеей переезда в Китай. Но до участи американской домохозяйки было еще о-го-го как далеко…
Окончив Гарвард, Мира первым делом отправилась в парикмахерскую и обесцветила волосы. Это удовольствие обошлось ей в пятьдесят долларов. Судя по всему, молодой чернокожий мастер явно нечасто занимался окраской, и последствия не заставили себя ждать: волосы начали выпадать клочьями. Но Мира не падала духом, ее занимал только один вопрос: интересно, если она окончательно облысеет, ее выгонят из официанток? Она только что устроилась в итальянский ресторан. Но все обошлось: первое время девушка выходила на работу в чепчике.
