Две жизни Ивана Билибина

Он точно знал: жить надо ради Людмилицы. Все, что он делает, должно служить ей...
Альберт Мышкин
|
17 Января 2013
Публика полюбила Билибина за то, что так персонажей русских сказок еще не рисовал никто. В его рисунках были безупречное техническое совершенство,  модернистские изящество и ирония. Фото репродукции иллюстрации к сказке «Василиса Прекрасная», 1900 г.
Публика полюбила Билибина за то, что так персонажей русских сказок еще не рисовал никто. В его рисунках были безупречное техническое совершенство, модернистские изящество и ирония. Фото репродукции иллюстрации к сказке «Василиса Прекрасная», 1900 г.
Фото: Ивангородский музей

В бывшем доме купцов Елисеевых, теперь ставшем общежитием «Дома искусств», повсюду стояли буржуйки, но дров для них не было. Здесь жили поэты Осип Мандельштам и Владимир Ходасевич, прозаик Александр Грин, художник Мстислав Добужинский, соседкой Шурочки была писательница Ольга Форш: писатели отапливались черновиками, художники всегда могли сжечь подрамники. В комнате Щекатихиной-Потоцкой было минус два градуса, и ее шестилетний сын Славчик, за белые волосы прозванный в общежитии Одуванчиком, стучался в соседние комнаты, беспокоя их обитателей одной и той же ворчливой просьбой:

— Моя мама приказала топор!

Топора ни у кого не нашлось, и Шурочка расколола подрамник, с размаху на него сев.

Теперь у них были дрова: в комнате чуть потеплело, можно было праздновать Рождество. На полу стояла маленькая, выращенная в цветочном горшке елка. Ее украшали развешанные на ниточках телеграммы Билибина, а к верхушке деревца была прикреплена свеча.

Шурочка пригласила гостей и праздновала Рождество. Славчик дудел на гребенке с папиросной бумагой «цыпленка жареного», она танцевала в бумажном кокошнике. На полу стоял подарок жениху — полотняный мешочек с гречкой. В Египте гречки не было, Шурочка выменяла ее на свою лучшую картину.

А в Каире сходил с ума Билибин. Сперва его забавляли коротенькие Шурочкины письма, то, что она называла его то князем Игорем, то Садко, то коханым и сетовала, что у нее нет ковра-самолета.

Потом знакомые начали над ним подшучивать: он-де помолодел и выглядит как влюбленный, хотя не видел выписанную им по телеграфу женщину пять лет. Затем невеста перестала отвечать на его телеграммы, и он забеспокоился. Шурочка писала, что еле держится на ногах от общей усталости, что ее мальчик тоже плох — уж не случилось ли какой-нибудь беды?

Билибин перевел в Петроград еще 20 фунтов, написал Людмиле Чириковой: не может ли она через имеющих связь с Петроградом знакомых навести справки об Александре Васильевне Щекатихиной-Потоцкой, проживающей на Мойке, в доме 59, комната 30? Но Шурочка нашлась: 13 февраля 1923 года она и Славчик приплыли в Александрию на пароходе «Семирамида».

Впереди была долгая жизнь. Она оказалась счастливой: Щекатихина-Потоцкая и Билибин пришлись друг другу, как две части единого целого. Вскоре выяснилось, что Шурочка бережлива, деспотична и ревнива: в доме на улице Антик-хана установились новые порядки. Выписанная из Петрограда жена взяла в свои руки хозяйство, от свалившейся на него ответственности Билибин на время перестал пить. К тому же после приезда Шурочки на него посыпались заказы: от жены египетского паши, от швейцарских и американских туристов — почти на тысячу фунтов!

Щекатихина-Потоцкая была довольно известной художницей, в России она работала на государственном фарфоровом заводе. В Каире Шурочка оборудовала небольшую фарфоровую мастерскую и принялась торговать расписными сервизами. Некоторые тарелки были отделаны в духе советского агитационного фарфора: изображениями серпа и молота и надписями «РСФСР» — революционную экзотику охотно покупали англичане.

У Билибина отлично прошла выставка в Александрии, они с Шурочкой и Славчиком перебрались в этот европеизированный по сравнению с Каиром город… Дела шли хорошо, и когда Щекатихина-Потоцкая решила, что им надо жить в Париже, они приехали туда обеспеченными людьми — с большим багажом и солидным запасом заработанных в Египте фунтов стерлингов.

Затем начался экономический кризис: русская эмиграция обнищала, художники стали бедствовать. Билибин мог хорошо устроиться в Чехословакии, но в Праге он запил. У него открылась выставка в Голландии, но больших денег она не принесла, так как он запил и в Амстердаме.

В 1936 году их семья вернулась в СССР, и их хорошо приняли, дали им квартиру в доме 25 на Гулярной улице, нынешней улице Лизы Чайкиной. Шурочка вернулась на фарфоровый завод, а он преподавал в Академии художеств, работал для театра, оформлял книги.

Иван Билибин отказался эвакуироваться и умер в 1942 году, в блокаду. Бог весть, сдержал ли он давнее обещание и вспомнил ли в свои последние минуты Людмилу Чирикову, к тому времени вышедшую замуж за доброго, бесцветного и надежного человека и благополучно жившую в США.

1 2 3 4 5 6
Подпишись на наш канал в Telegram

Звезды в тренде

Анна Заворотнюк (Стрюкова)
телеведущая, актриса, дочь Анастасии Заворотнюк
Елизавета Арзамасова
актриса театра и кино, телеведущая
Гела Месхи
актер театра и кино
Принц Гарри (Prince Harry)
член королевской семьи Великобритании
Меган Маркл (Meghan Markle)
актриса, фотомодель
Ирина Орлова
астролог