Я был бы несчастнейшим человеком на свете…
Вероника Лентиско-Фернандес улыбнулась и погладила его по голове. Худенький зеленоглазый футболист отличался роскошной шевелюрой — в молодежном общежитии в Каннах, где они жили, Зидана прозвали «одуванчиком». Тогда Зинедин был стажером футбольного клуба «Канн» и получал восемьсот франков в месяц, а Вероника училась танцам в школе Розеллы Хайтауэр на улице Фессоль. Они давно нравились друг другу, но были так застенчивы, что расходились в коридорах общежития, не поднимая глаз. Зидана тянуло к ней, но заговорить первым он не смел — ему не исполнилось и семнадцати лет и у него никогда не было девушки. Так продолжалось несколько месяцев, в конце концов Веронике это надоело.
Она заговорила первой:
— Привет! Меня зовут…
И он тут же пригласил ее посмотреть игру «Канна» и «Нанта» — свой первый матч в высшем дивизионе.
Вскоре они перебрались в студию на третьем этаже общежития — с окнами в сад и телефоном. Через несколько месяцев президент «Канна» подарил Зидану красный Renault Clio, и он сделал Веронике предложение. Но поженились они чуть позже, когда он играл за «Бордо», — Зидан купил двухкомнатную квартирку в одном из дальних районов города. Все только начиналось. Поверила бы она, если бы ей сказали, что через десять с небольшим лет ее муж станет лицом Christian Dior и подписанный его именем рекламный контракт будет стоить десятки миллионов евро?
У родителей Вероники были испанские корни, арабов они не любили, но Зинедин сразу пришелся им по душе: спокойный, уважительный, домашний — о лучшем зяте нельзя и мечтать. Вероника была с ними согласна — в первые годы брака ее муж все свободное время проводил с ней: никаких посиделок с друзьями, кафе, поздних возвращений домой... У него были строгие родители, семейство Элино, где он поначалу жил, держало его в ежовых рукавицах. Вероника знала: ее муж человек добрый и покладистый, но то, о чем она иногда читала в газетах, пугало. На футбольном поле Зинедин порой становился сущим дьяволом: он больно бил, мог ударить лежащего... Вероника пыталась ему втолковать, что этим он вредит себе. Зидан слушал не прерывая, с непроницаемым лицом, и она понимала, что ее слова ничего для него не значат.
Принадлежащая ему компания Zidane Diffusion, где братья и сестра получают зарплаты топ-менеджеров. Их великолепный дом в Мадриде с дизайнерской мебелью, Porsche и Mersedes, яхта, которую Зинедин купил, чтобы катать по морю детей… У них было все, но в душе он так и остался парнем с марсельской улицы, где на тычок надо отвечать ударом в печень, уступчивость считается слабостью и вызывает презрение. Ее муж мягко стелил, но хватка у Зинедина оставалась железной. Он умел получать то, что ему нужно, от владельцев футбольных клубов, спортивных журналистов и деловых партнеров. Уличная марсельская закваска осталась с ним навсегда. Иногда Вероника побаивалась Зинедина.
Его старший брат Нурдин стал правой рукой мужа. Он занимался его рекламными контрактами, контактами с журналистами, контролировал все, что имело отношение к Zidane Diffusion.
Отец хотел, чтобы Нурдин стал врачом или адвокатом, — этого не произошло, но теперь он зарабатывал больше многих из них. И все же Вероника подозревала, что ее родич не слишком доволен своей жизнью. И то сказать: легко ли быть тенью младшего брата, если когда-то ты подавал куда большие надежды?
Однажды Нурдин рассказал ей, как однажды с другом заглянул в ночной клуб. Приятель пообещал сюрприз — и, когда музыка стихла, залез на стул и крикнул:
— …Среди нас Нурдин, старший брат Зинедина Зидана! Он познакомит с ним ту, что приглянется ему больше всего!
О том, что было дальше, спокойный и рассудительный Нурдин говорил Веронике с ужасом и восторгом:
— Хочешь верь, хочешь нет, но наш столик облепило около сотни девиц!
И при этом они были не слишком пьяны и не под наркотиками! Я мусульманин и все знаю о гуриях из рая, но в тот вечер подумал, что от них не слишком много радости. Зинедин только что принес Франции победу на чемпионате мира 1998 года, имя брата было у всех на слуху, молодежь от него фанатела. По рекламному контракту с дисконтными магазинами Leader Price, в их торговых залах стояли его фигуры в полный рост, и их то и дело воровали.
Девушки визжали от восторга, протягивали ко мне руки, я испугался, что сейчас меня разденут. Но вышло иначе: одна сорвала с себя футболку, и началось безумие. Остальные последовали ее примеру, через секунду перед моими глазами запрыгали десятки…
Тут благовоспитанный Нурдин опомнился и замолчал.
Веронике почудилось, что его глаза блестят как-то не по-доброму.
