Захар Прилепин: «Мужчина может выдержать многое»

«Завистливые дурни считают, что кому-то «прет», а я вправду за все заплатил, хотя виду не подаю, чего мне это стоило».
Ирина Кравченко
|
23 Августа 2012

Утром вышел на платформу и отправился домой, помахивая сумкой. Часть денег я на радостях сразу потратил на помощь хорошим людям, еще квартиру купил. Мы в прежней, двухкомнатной, уже еле-еле помещались впятером, а когда родилась младшая дочь, стало понятно, что крошечный ребенок выдавливает нас из небольшого пространства. А к нам еще няня каждый день приходит. И собака у нас живет, сенбернар, и три кота. Поэтому если бы мы все собрались в той квартире, то нам пришлось бы стоять, как в автобусе в час пик. Раньше я много и самозабвенно боролся с манерой брать кредиты, считая, что человек, находящийся на денежном крючке, не склонен, мягко выражаясь, к улучшению социальных условий в своей стране. Но сам влетел в кредитную историю, потому что мне негде было жить, а подходившая нам квартира стоила шесть миллионов, то есть вдвое больше полученной мной премии.

Получилось, что я вошел в противоречие со своими убеждениями ради спокойной жизни детей.

Недавно я подсчитал, сколько душ от меня зависят: жена, четверо детей, няня, работник в деревенском доме, двое рабочих, ремонтирующих квартиру, три кошки и собака. Всего — четырнадцать живых существ, которых кормлю я один. Я вроде той лягушки, которая, попав в банку со сметаной, без остановки шевелила лапками, чтобы не утонуть.

— Как же вы расслабляетесь, когда не в деревне? У вас есть статья о том, что без пития жить не можете…

— У меня есть товарищ Илья Шамазов, который описан в рассказе «Живой» как Ильдар Хамасов. Так вот у нас с ним три года не было дня, чтобы мы не употребляли алкоголя.

Я работал до обеда, а потом мы шли, покупали бутылку водки и распивали ее. Запоев у меня не бывает, я ни разу не напивался до такого состояния, чтобы не мог разговаривать или упал и лежал без чувств, что такое похмелье, тоже не знаю — после целого вечера пьянки я наутро чувствую себя прекрасно. Да, одно время мой дом был похож на пастбище, и хотя у нас каждый день были гости, это не мешало нам с женой растить детей. Тогда началась моя писательская известность, у меня появились деньги, и я вдруг понял, что могу пойти в магазин и купить ящик пива или водки. Но я всегда помню, что был, например, такой дивный писатель, как Эрнест Хемингуэй, который злоупотреблял алкоголем, или такой поэт, актер и прочая, как Владимир Высоцкий, который пустил свою жизнь в распыл, как сигарету, которую выкурили с одной затяжки…

Живу я, конечно, не так, как Высоцкий, но сейчас тоже трачу себя: через два дня поеду по литературным делам во Францию, потом в США, в Питер, в Воронеж и только после этого вернусь домой. На кой я все это делаю? Я не люблю поездки, я хочу жить дома! Была бы возможность, я и писательство бросил бы— читал бы книги, воспитывал детей и созерцал природу.

— Вот и проявился в вас тот мальчик, который смотрел на воду в пруду или читал на холме стихи. А в отношениях с женой у вас царит гармония?

— У нас были периоды, когда мы года по три-четыре жили без единой ссоры, бывали сложные времена, сейчас опять живем безупречно. Ругались, но никто, кроме детей, никогда не видел нас выясняющими отношения. Никаких рациональных причин для скандалов не было, человек со стороны, по-моему, даже не понял бы, что мы друг от друга хотим.

Я свою мужскую состоятельность доказывал, она свою женскую особость отстаивала. У нас изначально планка отношений была столь высока, что приходилось поддерживать ее. Отсюда шли требования. Я заявлял: «Ты не имеешь права ко мне так относиться!» Она отвечала мне тем же. Но однажды волей, данной мне, я сказал: «Все претензии, что я тебе высказал, снимаю, больше ты их никогда не услышишь. Можешь доверять мне во всем и всегда, я исполню любые твои желания». Такой вот патетический текст произнес. «Хорошо, — ответила жена, — я посмотрю». Все зависит от мужчины: он должен признать, что во всем виноват, пообещать, что исправится, и уверить женщину, что она может быть спокойна. Надо принести свои даже несуществующие вины, как несли соболей князьям, ей, своей любимой, сложить их к ее ногам и сказать: «Прости» — и все будет хорошо.

— У вас никогда не было мыслей о других женщинах?

— Я дружил со многими женщинами, но человеку дана свобода воли, и я говорил себе: нет, ты не позволишь себе большего, не позволишь.

Настоящая любовь у меня одна — к моей жене. Сомневаюсь, что с другими у меня может быть даже слабое подобие тех отношений, которые есть с Машей. Я люблю ее всем существом, всем своим сознанием, всей физиологией. Она — моя жизнь, моя кровь, это человек, без которого меня не было бы. И потом: количество предназначенных нам удовольствий ограничено — нельзя со всех цветов лизнуть медку и надкусить все хлеба.

У меня есть сотоварищи по миру литературы, пользующиеся всякой возможностью любить женщин, но их книги не издаются такими тиражами, как мои, они не могут похвастаться такой известностью, хотя талантом совсем не обделены. Я рад, что у них было столько возлюбленных, но в творчестве пусть они завидуют мне. Когда я в юности читал стихи Есенина «Кто любил, уж тот любить не может, // Кто сгорел, того не подожжешь», не понимал их. Теперь понимаю: сильное чувство можно испытать раз, ну два, ну три — и все. И уже ощущаешь, что «скребешь по дну», и нет восторга, и внутри тебя что-то исчерпалось. За жизнь надо платить всем собой. А когда мужчина-писатель хочет и иметь все, что движется, женского пола, и чтобы читатели любили, и считаться совестью нации, и жить подольше — не получится, потому что это нечестно, ребята.

1 2 3 4 5 6 7
Подпишись на наш канал в Telegram

Звезды в тренде

Анна Заворотнюк (Стрюкова)
телеведущая, актриса, дочь Анастасии Заворотнюк
Елизавета Арзамасова
актриса театра и кино, телеведущая
Гела Месхи
актер театра и кино
Принц Гарри (Prince Harry)
член королевской семьи Великобритании
Меган Маркл (Meghan Markle)
актриса, фотомодель
Ирина Орлова
астролог