Великолепные иномарки, большая квартира в центре города, любовно обставленная антиквариатом, жена — красавица-актриса и образцовые дети. Просто глянцевая картинка из европейского журнала...
В том доме (тогда на Неждановой, а сейчас в Брюсовом переулке) власть давала квартиры только звездам первой величины. Марис с семьей получили там квартиру благодаря хлопотам Галины Брежневой. В большой гостиной поставил свою давнюю мечту — белый рояль и с воодушевлением бросился украшать интерьер коллекцией антиквариата.
Его роман с Галиной Брежневой длился пять лет. Это было задолго до меня. Но однажды мне довелось поговорить с ней по телефону. Как-то после смерти Мариса раздался звонок: «Здравствуйте, вас беспокоит Галя Брежнева…»
Я так обалдела, что не сразу смогла ответить: «Здравствуйте…» — «Я слышала, Марис умер…» — «Да, недавно...» — «Вы знаете, у него была моя золотая цепь. Вы не могли бы мне ее вернуть?» — «Понятия не имею, о чем вы говорите». — «Ну вы же видели фотографию Красса, где у него на шее толстая золотая цепь. Это я ему подарила». — «При мне этой цепи у него уже не было, извините». — «Да, жаль…Я думала, вы честнее…» И она повесила трубку.
Мне о Галине Брежневой Марис много рассказывал. Их отношения ни для кого не были секретом, даже для жены. Они встречались открыто, вместе обедали в ресторане гостиницы «Советская», подолгу жили в квартире ее подруги Милы Москалевой. Покровительство Брежневой вызывало у его коллег сильные чувства: ему уже не только завидовали, его боялись… Когда на сцене танцевал Лиепа, Галина Леонидовна всегда сидела в первом ряду.
Она была безумно влюблена, мечтала стать его женой и добивалась этого всеми возможными способами. А способов у дочери генсека было много: она осыпала его подарками и почестями. Благодаря ее хлопотам постановщик и исполнители главных партий в балете «Спартак» получили Ленинскую премию.
Но пожениться им так и не довелось. Леонид Ильич не одобрял роман дочери с женатым мужчиной. К тому же Галина была старше Мариса на 7 лет. Все пять лет она страдала по Марису. А он обещал на ней жениться, даже возил в Ригу знакомить с родителями. Но так и не решился уйти из семьи: не хотел травмировать детей. Они еще учились в школе.
В конце концов в отношениях с Галиной Марис поставил изящную точку.
Как-то возвращался с заграничных гастролей, позвонил ей и сообщил номер своего рейса. Она помчалась встречать любимого в аэропорт. А там, стоя за колонной, увидела душераздирающую сцену: ее любимый Марис обнимает жену и детей, садится с семьей в машину и уезжает. И вот тогда она сказала: «Все!»
Но хотя Марис остался в семье, отношения с женой так и не наладились: они то сходились, то расходились. Он ее очень боялся, ведь чуть что — Маргарита Ивановна бежала жаловаться на мужа в местком, партком, профком...
Марис рассказывал, что и женился на ней под давлением парткома. Однажды из-за ее скандала чуть не сорвалась его поездка в Англию. Маргарита пожаловалась в партком театра, что беременна, а Лиепа не хочет на ней жениться.
Его вызвал на серьезный разговор Михаил Лавровский и посоветовал: «Если хочешь поехать в Англию, срочно женись!» И ему пришлось жениться…
Марис порой и меня пугал крутым нравом Маргариты Ивановны. Помню, как часто в шутку повторял: «Если Маргарита о тебе узнает, все окна выбьет!» Странно, но она и не подозревала о наших отношениях…
А наш роман тем временем развивался так стремительно, что я и оглянуться не успела, как без памяти влюбилась в Мариса. А через полтора года забеременела. Когда призналась ему в этом, он внимательно посмотрел на меня и сказал: «Я должен подумать…»
А я уже обо всем подумала — мне исполнилось 30 лет, и что бы он ни решил, ребенка я оставлю.
Через два дня он позвонил: «Приходи в театр, я сегодня танцую «Жизель». В гримерке Марис открыл коробочку, где лежало золотое кольцо с бриллиантом: «Это кольцо для моей дочери. Но пока носи ты». Это кольцо теперь носит Маша, как этого хотел ее отец …
Я вот-вот должна была родить, а Марис в это время уехал в Днепропетровск ставить «Дон Кихота» и на неделю пропал. Нас с дочкой из роддома забирал мой брат. Вдруг Марис позвонил:
— Ну как ты там?
— Не как ты, а как мы там!
— Что?! — Он бросил трубку и прилетел ко мне с огромной охапкой бело-розовых гвоздик. Помню, подошел к спящей дочке и трогательно погладил ее ручку: «Боже мой, какой паучок!
