Домик, кажется, вообще никак за мной не ухаживал. Подарков не дарил, серенад не пел… Чем же покорил? Прежде всего тем, что, несмотря на свою фамилию, домогаться меня он вовсе не кинулся. Напротив, всем своим видом показывал заинтересованность в серьезных отношениях без форсажа событий, чем выгодно отличался от прочих мужских особей. Приключением на одну ночь меня всегда соблазнить было трудно. Сашка, видно, наелся в принципе. Это я шучу сейчас. Родители устроили мне малогабаритную квартиру на улице Гашека, мое первое собственное жилье. До театра идти два шага, и Житинкин однажды пошутил: «Громушкина, да если б я знал, где ты живешь, на месте А. Ю. наверняка был бы другой человек!»
Домик появлялся у меня практически ежедневно, и все наши пребывали в уверенности, что мы не вылезаем из постели, а секса вовсе не было…
Кстати, я считаю это очень правильным подходом. Часть, конечно, в отношениях важная, но далеко не главная. Мы узнавали друг друга. Во многом стали синхронны: только подумаю поставить чайник, а Санька уже нажал на кнопку, звонили часто одновременно. А уж когда увидела, как А. Ю. старательно моет посуду, думала, расплачусь! И со временем появилось то самое чувство: человека нет — и ты места себе не находишь, потому что не хватает чего-то важного. Хотя и до курьезов доходило. Однажды встречаю его с питерского поезда. Сашка выходит на перрон и ведет себя странно, хватает меня за руку и быстро тащит прочь. «Что происходит?» — спрашиваю. «Быстро уходим отсюда, потом расскажу», — а у самого лицо покраснело, взгляд какой-то… Оказалось, Домик настолько привык, что я везде езжу с ним, что спросонья со словами: «Вставай, плюшка!
Приехали!» привычным жестом шлепнул по мягкому месту ниже поясницы соседа по купе. Попутчик, мужчина средних лет с развесистыми усами, опешил. И, несмотря на то что Саша извинился, тот очень внимательно разглядывал его весь остаток пути. Я расхохоталась, а экранный сердцеед смутился еще больше: «Пойдем уже отсюда… Покушать у нас что-то есть?» Глупый вопрос: первое, второе и компот дома были всегда. Хотя в еде Сашка неприхотлив до невозможного: жареная картошечка с селедочкой есть — и славно. Однажды очень готовилась к ужину на двоих, думала его удивить. Метнулась на рынок, купила свежей осетрины, красиво зажарила стейк… Я на кухне эстет, мне надо, чтобы стол был сервирован: бокалы, свечи, помидорки с рукколой… «Вкусные полуфабрикаты. Где купила?» — убил наповал Домик, откладывая приборы.
У меня чуть сердце не остановилось! «Да, — думаю, — а дяденька кулинарными изысками не избалован». Так мы и жили. Я по утрам тяжела на подъем. А Сашка вставал на час раньше. Ванну наберет, кофе приготовит и только потом будит меня. Он в этом смысле человек очень дисциплинированный. Знаю, о чем сейчас все подумают. Да, выпивал. Но как в моем любимом фильме «Покровские ворота»: «А кто не пьет? Нет, ты мне скажи…» Не трезвенник, но и запойным Домик никогда не был. Не могу припомнить ни единого раза, чтобы он отменил спектакль, съемку или как-то еще сорвал работу без серьезных на то причин. Про его проблемы с алкоголем много писалось уже после нашего расставания, но я Сашу тогда не видела и не могу судить, но практически уверена, что пресса раздула из мухи слона.
Ну так вот. Я не претендовала на должность его директора. Началось с пустячка: «Громик, с телевидения просят встретиться. Ты не поможешь организовать? Я совсем не успеваю…» А потом еще разок и еще. И как-то вышло так, что все функции по администрированию творчества актера Домогарова, общение с прессой и прочие технические моменты оказались в моих руках. Я решала его проблемы, разруливала графики и прочее, и прочее. Ходили даже мифы, что Громушкина тетка жесткая, способная за Сашку руки кому хочешь выкрутить. Он часто хвалил и говорил, что с его плеч упала гора. То, что гора автоматически переместилась на мои плечи, видно, страшным не казалось. Конечно, во многом восторгу общаться с мастерами мирового кинематографа я обязана именно А. Ю. По его делам мы ездили в Канны, через него состоялись мои знакомства со многими потрясающими людьми — Ежи Гофманом, Павлом Лебешевым, Клаусом Брандауэром...
